[Anido_]

by Marcio Takara

Вопрос: Понравилось?

1. Да		28	(100%)
2. Нет		0	(0%)
3. Мне все равно, я не читаю комиксы		0	(0%)
Всего:		28

@темы: Люди Икс, Фанарт, Персонажи: Черная Вдова (Наташа Романова), Персонажи: Росомаха (Джемс Хоулетт), Мстители

---

[[Морелла]]

(с) shoomlah

Вопрос: Another!

1. Да		23	(95.83%)
2. Нет		1	(4.17%)
Всего:		24

@темы: Джен, Фанарт, Персонажи: Мистер Фантастик (Рид Ричардс), Персонажи: Невидимая Леди (Сьюзан Шторм), Персонажи: Существо (Бен Гримм), Персонажи: Человек-факел (Джонни Шторм), Фантастическая Четверка

---

[Kota_Stoker]

...Guess who?

© lanbow2000

Вопрос: Понравилось? :)

1. Да		8	(57.14%)
2. Нет		3	(21.43%)
3. Another!		3	(21.43%)
Всего:		14

@темы: Джен, Фанарт, Персонажи: Капитан Америка (Стив Роджерс), Персонажи: Красный Череп (Иоганн Шмидт)

---

[[Морелла]]

+3

Вопрос: Another!

1. Да		8	(88.89%)
2. Нет		1	(11.11%)
Всего:		9

@темы: Комиксы, Джен, Стражи Галактики, Персонажи: Гамора, Персонажи: Ракетный Енот, Персонажи: Грут, Персонажи: Дракс-Разрушитель (Артур Дуглас), Персонажи: Звёздный Лорд (Питер Квилл)

---

[Anido_]

by Phillip Sevy

Вопрос: Понравилось?

1. Да		24	(100%)
2. Нет		0	(0%)
Всего:		24

@темы: Фанарт, Персонажи: Халк (Брюс Беннер), Мстители

---

[[Морелла]]

+1

Secret Avengers #5

Вопрос: Another!

1. Да		15	(93.75%)
2. Нет		1	(6.25%)
Всего:		16

@темы: Комиксы, Джен, Персонажи: Черная Вдова (Наташа Романова)

---

[[Морелла]]

Название: This bullet lodged in my chest, covered with your name.
Автор: Cinaed
Переводчик: SilverA
Бета:  Qwert-chan
Разрешение на перевод: получено.
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org
Размер: 26332/22604
Пейринг: Джеймс "Баки" Барнс/Наташа Романова; Тони Старк/Пеппер Поттс; Джеймс Барнс|Стив Роджерс; Клинт Бартон|Наташа Романова
Персонажи: Наташа Романова; Джеймс Барнс; Стив Роджерс; Клинт Бартон; Тони Старк; Пеппер Поттс; Брюс Баннер; Тор; Ник Фьюри; Джаспер Ситвелл; Джарвис; ОС
Жанр: Гет; Джен; Драма; Экшн; Hurt/comfort; AU
Рейтинг: R
Краткое содержание: Некоторые из воспоминаний Наташи правдивы, некоторые нет, но неизменно одно: холодная металлическая рука, нежно лежащая на ее спине, касающаяся щеки, крепко держащая за горло; убийца с кривой улыбкой и глазами как сама зима.
Предупреждения: Смерть персонажа; Насилие
Примечания: Название фанфика взято из стихов Ричарда Сикена (Wishbone). Название каждой главы – это строки из песен Виенны Тенг, а каждый эпиграф – это строфы из стихотворений Сикена (Crush).
История основана на событиях, происходивших в фильмах “Капитан Америка” и “Мстители”, а также по комиксам “Зимний Солдат”. Все остальные материалы взяты с разных сайтов, посвященным персонажам, и из воображения автора.
Автор выражает благодарность своим потрясающим бетам deathmallow и catlinyemaker.
Прим. переводчика: Если вы еще сомневаетесь, читать это или нет, посмотрите арты прекрасной vylla. И бета одобряет фамилию и усы товарища Орлова.
Отказ: I regret nothing. Фанфик - автору, персонажи - Марвелу.

Предыдущие главы здесь и здесь.

UPD.Глава 4, последняя.

Глава 4.
Шрамы и сердечные раны.

[Расскажи мне об этом сейчас, и любовь погубит нас.]

6 лет спустя~

– Ну пожалуйста! – ныл Старк, как маленький ребенок, у которого отняли конфету. Он шёл следом за Наташей, когда она вошла в кухню особняка. – Пеппер, Кэп, скажите ей, что нельзя отказаться от ночных просмотров фильмов.

Пеппер, одетая в пижаму с Железным Человеком, которую Тони подарил ей на день рождения, сидела за столом, попивая чай.

– Пеппер, Стив, поддержите меня, – нахмурился Старк.

Пеппер проигнорировала его слова. Стив последовал ее примеру, даже не утруждая себя тем, чтобы оторваться от альбома.

– Ты выбираешь ужасные фильмы – возразила Наташа. Она подумала о том, чтобы сходить в тир, где весь вечер зависал Клинт, и куда Старк точно бы не сунулся. “Нет”, – решила Наташа. Она не собиралась так просто сдаваться.

– Неправда! – обиделся Старк.

Наташа повернулась и посмотрела на него.

– Тони. Помнишь что случилось, когда ты выбирал фильм в прошлый раз? – спросил Стив, не поднимая головы от своих зарисовок.

– Признаю, “Вторжение похитителей тел“ было плохой идеей, – отмахнулся Старк. – Но на ошибках учатся, теперь я понял, что если не хочу, чтобы мой кинотеатр разнесли, то должен выбирать фильмы, которые не будут бесить Бартона. На этот раз я сначала посоветуюсь с Пеппер, клянусь! Все же будут смотреть то, что одобрит Пеппер, верно?

– Спасибо, что втягиваешь меня в это, Тони, – сухо сказала Пеппер.

– Я втягиваю тебя в это, потому что ты потрясающая, – ответил Старк. Это должно было быть шуткой, но плохо скрытая искренность его слов сделала это заявление милым и почти нежным.

Наташа повернулась к Стиву, чтобы дать Пеппер и Старку некое подобие уединения.
– Что рисуешь? – спросила она, садясь на стул рядом со Стивом.

На щеках Стива заиграл румянец. Наташа всегда приходила в недоумение от того, каким уверенным был Стив в роли Капитана Америки, и каким застенчивым, когда заходила речь о его рисунках.
– Это… ну, – произнес он и замолчал, подбирая слова. – Я рисую воспоминания.
Он снова затих.

Наташа ждала.

– У меня не сохранилось фотографий, – тихо пояснил Стив. – Я подумал, что было бы неплохо нарисовать то, что я помню. Пока еще помню.

Если бы Наташа была Пеппер, она бы потянулась и ободряюще сжала его руку, приговаривая при этом что-то вроде: “О, Стив, это так мило”.

Вместо этого она бросила:
– Скажи Старку, что хочешь художественную студию.

Стив моргнул.
– Художественную студию?

– Он построил Клинту тир, а Баннеру выделил три этажа своих лабораторий, – напомнила ему Наташа. – По сравнению с этим, художественная студия - ерунда.

– Но я не хочу, – неуклюже начал Стив, но Пеппер уже улыбнулась.
– Студию! Наташа, ты гений.

– Эй! – возразил Старк. – Признанный гений здесь я.

Наташа снова взглянула на него.

– Ну, на этой кухне точно, – пробормотал он, а затем покосился на Стива. – Я могу построить художественную студию. Обсуди это с Пеппер и предоставь мне план.

Стив выглядел неловко.
– Студии для известных художников. Я просто люблю рисовать, – сказал он.

– Не скромничай. Ты бы поступил на художественный факультет, если бы мог себе это позволить, – сказала Пеппер. На нее уставились все, особенно Стив. Тень печали затуманила ее лицо. – Фил любил поделиться со мной случайным фактом о Капитане Америка.

Воцарилось тяжелое молчание.

Старк выдавил из себя улыбку.
– Что же, Кэп, просто дай мне знать, что тебе надо, и я быстро разберусь со студией. Это должно быть проще, чем тир Бартона.

Пеппер улыбнулась Стиву.
– У меня в десять встреча, но мы можем поговорить сегодня и решить какая планировка подойдет лучше всего. И я дам тебе список хороших художественных магазинов.

– Спасибо, – просто сказал Стив. Румянец сошел с его лица, и он искренне улыбнулся.

– Можно взглянуть на твои рисунки? – спросила Пеппер.

Стив почесал затылок.
– Ладно, хотя я еще не набил руку. Он толкнул свой альбом через стол.

Наташа краем глаза изучала его рисунки, пока Пеппер листала альбом. Стив был прав - он еще не разрисовался, первые несколько рисунков были выполнены дрожащей рукой, но с каждой новой страницей его мастерство совершенствовалось, лица и пейзажи словно возвращались к жизни в чёрно-белом цвете.

Пеппер остановилась.
– Это было во время войны? – тихо спросила она. Кончики ее пальцев зависли прямо над страницей, и Наташа поддалась искушению и наклонилась поближе.

На рисунке не было никаких взрывов или даже оружия, но человек, прислонившийся к стене, держался в усталом напряжении, которое было отголоском битвы. В одной руке он держал дымящуюся сигарету, другой он прикрыл глаза, – Стив поймал его в момент изнеможения и горечи.

– Переверни страницу, – прошептал Стив. – Там рисунок получше.

Пеппер перелистнула страницу.

Как и все, он был черно-белым, но Наташе не нужны были краски, чтобы вспомнить синеву этих глаз и цвет волос, признать саркастическую усмешку, скривившую губы, узнать эти знакомые черты.

Джеймс молодо выглядел на рисунке. В уголки его глаз врезались морщинки, он полулежал, прислонившись к колесу джипа, расслабленный и довольный. Наташа видела его таким лишь в короткие мгновения, когда они были в постели.

– Наташа, – громко произнес Стив.

Она моргнула. В следующий момент она откинула назад стул, на котором сидел Стив и прижала его к полу, надавив коленями на его грудь. Ее нож впился рядом с его правым глазом. Кожа побелела, но рана не открылась.

Стив не выглядел встревоженным, скорее он волновался за нее. В знак капитуляции он положил руки ладонями вверх.
– Наташа, – мягче повторил он. – Убери нож.

Ее руки дрожали, но она не позволила себе сдвинуться ни на дюйм.
– Откуда ты его знаешь? – спросила она. Ее горло саднило, она должно быть кричала.

Между бровями Стива залегла морщинка.
– Наташа…

– Нат? – тихо и взволновано произнес за ее спиной Клинт. Старк должно быть позвал его, когда Наташа потеряла контроль и напала. – Нат, говори по-английски.

– По-английски? – повторила она. Она что, сейчас кричала по-русски? Наташа сглотнула. – Я тебя ранила? – спросила она на английском, медленно вставая и кладя нож на стол.

Стив, осторожно двигаясь в поле её зрения, поднялся на ноги, все еще держась от нее подальше.
– Чтобы ранить меня требуется нечто большее, чем опрокинутый стул, – сказал он, пытаясь улыбнуться. Несмотря на это, в его глазах все еще читалось беспокойство.

Краем глаза она увидела Старка, он закрыл собой Пеппер на противоположной стороне кухни.

Клинт аккуратно подошел к ней, показывая пустые руки. Он встретился с ней взглядом, посылая слабую сочувствующую улыбку.
– Ксавье пропустил триггер или просто плохое воспоминание? – спросил он.

Наташа почувствовала, как с неё спало напряжение. По крайне мере Клинт понял.
– У него рисунок Джеймса, – сказала она.

– Джеймса? – произнёс Клинт, выражение лица стало задумчивым и удивлённым, а Стив уставился на неё так, как будто она, ну, только что кидалась на него с ножом.

– Откуда ты знаешь про Баки? – требовательно спросил Стив.

– Баки? – спросила Наташа. Это не могло быть настоящим именем Джеймса. Даже если это было прозвище, оно казалось ей абсурдным. Она попыталась представить себе, как бы отреагировал на него Джеймс, но не смогла. – Я знала его.

– Ты не могла его знать, – сказал Стив. – Он умер на войне, умер на моих глазах. Я не смог его спасти… – Его голос сорвался, и он остановился, его рука дёрнулась в сторону. Наташа впервые видела его таким маленьким и разбитым. – Баки мертв, – тихо произнес он.

– Руки вверх, дорогуша, – произнес Джеймс, направив на нее пистолет. – Не трогай Стива.

– Я его знала, – сказала она. – Он был в Департаменте Икс. Он был... он тренировал меня. Они называли его Зимним Солдатом. Он был лучшим убийцей в России.

Стив покачал головой.
– Зимний Солдат? Департамент Икс? Это был не он. Баки был солдатом, а не убийцей. И он не мог добровольно работать на Советы.

Я не работаю на Советы. Чертовски уверен, что не работаю, когда они хотят убить моего лучшего друга.

– Это было не добровольно, – сказала она. Каждое слово давалось с трудом, словно она глотала стекло. – В Департаменте Икс был отдел программирования, где они… они были очень хороши в том, чтобы заставить человека считать себя кем-то другим. Ее горло сдавило, и паника наполнила ее, усиливаясь с каждой фразой.

Она должна убраться от Стива, который смотрит на нее так разбито и потерянно, сбежать из этой комнаты, из которой слишком мало выходов.

– Эх, как бы неприятно мне не было это признавать, но всё это похоже на то, что может захотеть услышать Фьюри, - подал голос Тони. Непривычно было видеть Старка почти подавленным. – В смысле, лучшему другу Капитана Америки промывают мозги и он становится русским убийцей? Это… похоже на что-то по профилю Щ.И.Т.а

Наташа не обернулась на него. Она наблюдала за растущим ужасом на лице Стива.

– Да, – выдавив слово, согласилась она.

– Что с ним произошло? – напряженным тоном потребовал Стив. – Где он сейчас?

Она посмотрела на Клинта и встретила то же болезненное осознание в его глазах. Она облизала губы, и с трудом подавила трусливое желание закрыть глаза.
– Он мертв, – объявила она, поддавшись трусости и не поднимая взгляд на Стива.

Он не отреагировал бурно, наоборот воспринял ее объявление тихо, на минуту-другую у него перехватило дыхание. А потом он выдохнул и из его груди вырвался тихий, полный боли стон. – Ты говоришь, что он умер, даже не зная, кто он такой?

Наташе нужно было убраться от этого убитого голоса, нужно, прежде чем ей придется объяснять, что это она убила лучшего друга Капитана Америки.
– Нат, – сказал Клинт, оставаясь на месте. Должно быть, в ее глазах промелькнуло что-то такое, что предупредило его и он без возражений отступил в сторону и дал ей уйти.

Она бежала без остановки пока не оказалась в одной из своих явочных квартир на окраине города.

Это была одна из семи явок, которые она скрывала от Щ.И.Т.а, и одна из трех, о которой не знали даже Клинт и Коулсон. Она присела, тяжело дыша, притворяясь, что дрожит от адреналина, а не собственной слабости. После долгого перерыва она поплелась к тайнику в книжном шкафу.

Шесть часов спустя Анна Волкова села на самолет до Стокгольма.

~*~*~*~

Особняк бы мог произвести впечатление, если бы Наташа не приехала прямиком от Старка, но ему не хватало охраны. Наташе не пришлось напрягаться, чтобы пройти мимо нее.

Она нашла Татьяну у бассейна. Прикрыв одной рукой лицо, она дремала. Наташа тихо подкралась по мощеной плитке, остановившись в нескольких футах.

– С годами ты размякла, Татьяна, – произнесла она на родном языке. Говорить на русском было куда привычнее и спокойнее. Даже после нескольких лет работы на Щ.И.Т., английский продолжал резать слух. – Двадцать лет назад ты бы услышала, как я вошла в комнату, не говоря о том, что приблизилась почти вплотную.

Татьяна распахнула глаза. Через секунду в ее руках был небольшой пистолет.
– Ты тоже стареешь, раз думаешь, что подкрадываться ко мне было хорошей идеей, – ее бледные зеленые глаза осторожно изучали Наташу.

Наташа примирительно подняла вверх пустые руки. Она не удивилась, когда Татьяна не успокоилась. В конце концов, Наташа может выбить пистолет из рук Татьяны, а затем убить ее голыми руками еще до того, как Татьяна поймет что происходит.
– Я здесь не для того, чтобы убить тебя. Я пришла за информацией.

Татьяна не опустила пистолет, но наморщила лоб в замешательстве. Сыворотка не замедлила ее старение настолько, насколько сделала это для Наташи, в ее волосах была седина, а у глаз морщинки, которые углубились, когда она нахмурилась.
– Я была вне игры дольше, чем ты, Наталья. Сейчас я учу богатых параноиков защищаться от таких как мы. Что такого, чего не знаешь ты, могу знать я?

– Ты можешь знать сохранившиеся данные о Зимнем Солдате.

Татьяна выглядела запутавшейся. – Зимний Солдат? Тебе нужна информация о нем? Он мертв…

– Татьяна. Помнишь слухи о том, откуда он появился? – Когда женщина медленно кивнула, Наташа продолжила с невеселой улыбкой: – Все было совсем не так.

Татьяна не опустила пистолет, но ее настороженность превратилась в любопытство.
– Что ты имеешь в виду?

– Он был не русский. Он был американским солдатом, и Родченко ставил эксперименты над его сознанием, – Наташа предупреждающе подняла руку, не давая Татьяне вставить слово. – Я знаю, это звучит невероятно, но я встретила кое-кого, кто знал его до Красной Комнаты. Я хочу… хочу привезти останки Зимнего Солдата обратно в Америку, собрать любую информацию о нем для его лучшего друга.

Татьяна посмотрела на нее.
– Ну и кто из нас размяк? – спросила она удивленно. – Твой голос звучит... виновато.

Наташа не позволила себе измениться в лице.
– Я убила его. Я у него в долгу.
– Мертвецам ты ничего не должна, Наталья, – мягко сказала Татьяна. – И мы не можем провести остаток нашей жизни, пытаясь загладить вину.

Наташа ничего не ответила. Возможно, в отличие от Наташи, Татьяна решила не платить по долгам.
– Ты знаешь что-нибудь, что может мне помочь?

Татьяна поджала губы, что-то долго обдумывая.
– Не уверена, – сказала она, наконец, извиняющимся тоном. – У меня было очень мало контактов с ним, и после его смерти в Департаменте было негласное правило не упоминать его, – она остановилась, выражение ее лица стало жёстче. – Особенно в твоем присутствии. После того, как они так долго продержали тебя в Красной Комнате, мы не знали, как ты отреагируешь, даже просто услышав его имя.

Наташа нахмурилась.
– Как долго меня там держали? – повторила она. – Они стерли мои воспоминания о детстве. Ты помнишь ту миссию в Одессе, когда я не вспомнила колыбельную? Чтобы стереть эти воспоминания потребовалось бы несколько часов, максимум день, не больше.

В глазах Татьяны что-то промелькнуло, и от этого волосы на затылке Наташи встали дыбом.
– Наталья, ты была у Родченко неделю.

– Неделю? – с ее губ сорвался недоверчивый смех. – Никто никогда не был у него неделю.

Татьяна закусила губу, на ее лбу опять залегла глубокая морщинка.
– Я помню, Наташа, – произнесла она медленно. – В то время я восстанавливалась после травмы и видела взбешённого Орлова, вылетевшего из своего кабинета и рассыпающего проклятия. На следующий день Марта сказала, что видела как ты, Орлов и Родченко входите в кабинет Орлова. Потом нам сообщили, что Орлов мертв, а ты в Красной Комнате, и никто не видел тебя в течение следующей недели.

– Нет, – сказала Наташа. В ее ушах зазвенело, и ей пришлось повысить голос. – Ты ошибаешься. Я пришла к Орлову с бионической рукой Зимнего Солдата в качестве извинения за убийство Джей… Зимнего Солдата. А потом Орлов позвал Родченко.

– Наталья, – голос Татьяны звучал тихо, так тихо, что Наташе пришлось подойти ближе, чтобы услышать ее. – У тебя идет кровь из носа.

Наташа коснулась носа, и увидела кровь на своих пальцах. Темная волна осознания захлестнула ее, и она рассмеялась. Она не могла ничего с собой поделать. Ее смех, горький, лишенный эмоций, которому она не могла подобрать названия, заставил Татьяну вздрогнуть.

– Значит неделя? – тихо сказала она. – Татьяна, я помню… помню как убила его. Он сказал, что убьет меня, если вернется в Красные Комнаты, и я выстрелила. Я знаю, что выстрелила в него...

Звон в ее ушах превратился в рев, такой громкий, что она уже не слышала свой голос. Она закрыла глаза.

Джеймс плакал, хотя она не думала, что он сам заметил то, что его лицу текут слезы. Джеймс качнул головой:
– Предупреждаю последний раз. Я люблю тебя, но убью нас обоих, если ты заставишь меня вернуться.

– Ты не любишь меня, – произнесла она, не давая рукам дрожать, хотя они так и порывались сделать это.

Он кивнул сам себе, его улыбку вытеснило выражение, которое она не могла прочитать.
– Верно. В Красных Комнатах не существует любви, не так ли, Наташенька? Так что, полагаю, это будет не трудно, – сказал он, поднимая нож, чтобы метнуть его ей в горло.

Это был старый пистолет. Когда она выстрелила, отдача с силой ударила в плечо. Она выронила его. Пистолет упал на секунду позже Джеймса. За громким ударом последовал ещё более громкий.

Крови понадобилось несколько мгновений, чтобы вырваться из раны, а затем кровавое пятно начало расползаться по груди Джеймса. Она неотрывно смотрела на растущую красную кляксу, потому что иначе ей пришлось бы смотреть на его лицо и поймать последний взгляд.

– Черт побери, Джеймс. Ты обещал не делать глупостей, – прошептала она. Каждое слово с трудом соскальзывало с её губ.

Она услышала, как на полу Джеймс издал звук, который мог бы быть смехом, если бы из его глаз не текли слезы.
– Наталья, если в тебе еще осталось хоть капля милосердия, которую не выбили из тебя Орлов и Родченко, дай мне умереть. Его шепот был слабым, с одышкой, что означало, что пуля пробила легкое.

Когда она взглянула на него, его умоляющее выражение на лице встретилось с ее, ничего не выражающим.

– Нет, – ответила она, наблюдая, как его губы перестают двигаться, а краска исчезает с лица. Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться, когда она быстрыми и умелыми движениями перевязала его рану и связала ему руки и ноги.

Затем она повернулась к окну.

– Наталья. Он невиновен, – прошептал Джеймс, захлебываясь словами.

Она подняла пистолет.
– С каких пор это имеет значение? – спросила она. А потом прыгнула в окно за Немовым.

Она не сразу поняла, что лежит на полу.

Плитка под ее плечом была холодной, она прижала кулаки к глазам, раскачиваясь взад и вперед, пытаясь избавиться от ощущения, что кто-то медленно растворил ее мозг кислотой, и изгоняя из памяти ошарашенное выражение в глазах Джеймса, когда она предала его.

Она чувствовала привкус крови во рту.

– Татьяна? – кто-то позвал на шведском… женщина с высоким и резким от волнения голосом. – Что происходит?

Наташа поднялась на корточки и вытащила нож еще до того, как поняла, что делает. – Наталья! – голос Татьяны, остановившей дрожащую руку Наташи, был ещё выше и резче.
– Наталья!
Она моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд.

Другая женщина стояла в нескольких футах от неё. Она была высока и невероятно красива, как будто только что сошла с плаката, рекламирующего туры в Швецию.
– Татьяна? Что происходит? – спросила она, ее беспокойный взгляд метался между Татьяной и Наташей.


– Эмили, не подходи, – резко произнесла Татьяна. – Это Наталья. Она, как и я, бывшая военная, но у неё… проблемы с адаптацией.

– Ой, – сказала Эмили, в ее голосе прозвучали нотки сочувствия. Она закусила губу. – Чем я могу помочь?

– Просто подожди в нашей спальне. Я позабочусь о ней и все объясню позже.

– Хорошо, – Эмили ушла, но, прежде чем закрыть дверь, напоследок кинула тревожный взгляд.

– Эмили? – выдавила Наташа, сплёвывая кровь.

– Моя жена, – пояснила Татьяна осторожным тоном, который предполагал, что она не колеблясь воспользуется слабым положением Наташи и переломает ей кости, если Наталья дурно отзовется об этом.

Смех снова расцарапал Наташе горло.
– Ну и кто из нас размяк?

– Заткнись, – сказала Татьяна, но в ее голосе слышалась улыбка.

На её свободную руку надавило что-то мягкое и пушистое. Наташа опустила голову и увидела полотенце.

– Твое лицо превратилось в кровавое месиво, – сказала Татьяна. – Приведи себя в порядок, пока я думаю о том, кто мог бы знать, что случилось с Зимнем Солдатом.

Этим Наташа и занялась, хотя каждое ее движение трудно давалось, как будто бы она находилась под водой. Когда она вытерла лицо, то подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть как в размышлении сузились глаза Татьяны.
– Что? – спросила она.

– Тебе не понравится мое предположение, – произнесла Татьяна, но в изгибе её губ был намёк на усмешку.

Наташа посмотрела на нее, а потом вздрогнула.
– Это Буллский, не так ли?
Татьяна пожала плечами.
– Я слышала, что он сделал себе имя как наемник. И он единственный из тех, кого я знаю, кто остался в России.

– Прекрасно, – кисло пробормотала Наташа. Через секунду она просияла, озаренная внезапной идеей. – Ну, может быть, я смогу выбить из него информацию.

– Если так, то ударь его пару раз от моего имени, – сухо сказала Татьяна, а затем предложила Наташе руку.

Поколебавшись мгновение, Наташа засунула нож обратно в ножны, приняла помощь и встала на ноги.

– Наталья, – тихо сказала Татьяна, когда Наташа повернулась, чтобы уйти. – Я слышала, ты сейчас работаешь на Щ.И.Т.

– Этим я занимаюсь по собственной инициативе. – произнесла Наташа в ответ на невысказанный вопрос. – Если когда-нибудь за тобой придет Щ.И.Т., не записывай это на мой счет, – она послала Татьяне насмешливую улыбку. – К тому же, зачем им списанная убийца, которая настолько вышла из игры, что женилась?

– Иди к черту, – сказала Татьяна, уже не сдерживая смех.

~*~*~*~

Наташа выследила Буллского, когда он пустил пулю в лоб человеку, который был фаворитом на выборах в небольшой африканской стране.

– Они решили подстраховаться? – хмыкнул Буллский, прищурив глаза.

– Нет, я здесь, чтобы поговорить, – сказала Наташа, когда они смешались с толпой. Она не удержалась и добавила: – Кроме того, если бы если бы я была альтернативным вариантом, то уже бы вывела тебя из игры и убила этого человека более изящно. Пустить пулю в лоб на середине речи, Борис? Ты серьезно?

Бульский хмыкнул.
– В договоре ничего не говорилось об искусности.

– Конечно не говорилось, – ответила Наташа без единой капли удивления. – Если бы говорилось, ты бы не взял его.

– А я почти забыл какая ты сука, Романова, – фыркнул Буллский, развеселившись. Он нырнул в ресторан и махнул официанту, давая понять, что хочет столик на двоих. – Или ты сейчас Романофф? Чертовы американцы с их нелепыми именами.

– Сказал мужчина с прозвищем Титановый Человек, – парировала Наташа.
Она села, ожидая, пока он не последует её примеру. – Полагаю, обмен колкостями окончен, – она проигнорировала его скептическое выражение лица и произнесла: – Расскажи мне о Зимнем Солдате.

– А что тут рассказывать? Однорукий урод мертв, – хохотнул Буллский, но его смех застрял у него в горле, когда он встретил ее холодный взгляд.

– Он не мертв, – сказала она. – Или по крайне мере, не был мёртв тогда, когда нам сказали об этом.

– Ха, – выдохнул Буллский, откинувшись на спинку стула. – До меня доходили эти слухи, но я не обращал на них внимания. В конце концов, ты сказала, что убила его, а ты бы не стала лгать о таких вещах.

– Я думала, что убила его, – спокойно сказала Наташа.

На секунду выражение лица Буллского изменилось, и что-то отдаленно похожее на сочувствие промелькнуло в его глазах, но потом сменилось отвращением.

– Чертов Родченко. Всегда мечтал о том, как всажу пулю в его больные ублюдские мозги.

– Слухи? – напомнила Наташа.

– Ходили слухи, что они держали Зимнего Солдата в заморозке, и будили только для определенных миссий, – Бульский помолчал. – И за прошедшие несколько лет я видел несколько убийств, которые напомнили мне о нем. Дай мне пару часов, и я выясню, есть ли тут связь.

Она не поблагодарила его, не позволяя себе трепетать в глупой надежде.
– Сколько?

Он фыркнул.
–Что, не веришь, что я поделился бы с тобой информацией по доброте душевной? Что же, если это он, то Зимний Солдат – мой конкурент. За это и за удовольствие от нашей встречи, я собью цену до пятисот тысяч.

– По рукам. Половину сейчас, половину, когда я буду уверена в том, что твоя информация полезна.

Бульский покачал головой. На секунду она подумала, что он собирается потребовать всю сумму авансом, но он сказал:
– Я все еще не понимаю, почему ты вышла из игры, Романова. Не то, чтобы я не рад этому, но никогда не понимал, почему ты стала комнатной собачкой Щ.И.Т.а.

Наташа не торопилась с ответом. Он бы не поверил ей в любом случае, и только высмеял, если она попыталась бы объяснить, каково это, когда Бартон направляет лук с натянутой тетивой прямо в сердце, и видит нечто большее, чем просто убийцу.
Вместо этого, она пододвинула к нему салфетку.
– Дай мне номер счета. Я переведу половину, мы встретимся в твоей гостинице в пять часов, и ты предоставишь мне информацию.

Буллский нацарапал цифры на салфетке, и она сунула ее в сумочку. Она поднялась со стула, не обращая внимания на недоумение официанта, который подошел, чтобы принять заказ.

– Разве тебе не нужно узнать название гостиницы? – спросил Буллский.

Она одарила его насмешливой улыбкой.
– Да ладно. Может быть я и комнатная собачка Щ.И.Т.а, но я до сих пор профессионал. В пять часов.

– Сука, – пробормотал Буллский, когда ушла, и в его тоне слышалось восхищение.


~*~*~*~


За годы, прошедшие после того, как все выжившие оперативники были проданы последователями Орлова вышестоящим покупателям, было зафиксировано тринадцать убийств, по манере похожих на стиль Зимнего Солдата. Семь из тринадцати, по слухам, вели к русскому производителю оружия, компании Крона. Наташа узнала это название - Щ.И.Т. в течение многих лет пытался собрать информацию о ее владельце.

Штаб-квартира Кроны была на той же охраняемой территории, что и ее здания производства. Наташе потребовалось два дня, чтобы разведать оба здания, и еще четыре, чтобы придумать рабочий план.

Каждый день промедления причинял ей физическую боль, напряжение росло в ней с каждым часом. Она не позволяла себе спешить. Если Джеймс еще жив, Наташа спасет его, не допуская глупых ошибок из-за срочности.

На седьмой день, ранним утром, она закрыла глаза, беззвучно извиняясь перед Клинтом. Он рисковал всем, чтобы привести ее в Щ.И.Т., и теперь она бросила его помощь ему в лицо.

Час спустя, Наташа поджидала доктора Виктора Ползина на его собственной кухне и без зазрения совести использовала его кофеварку.

Когда сонный Ползин прошел на кухню, с любопытством вдыхая воздух, он увидел ее и остановился как вкопанный.

Она опустила чашку кофе, и направила на него пистолет.
– Доктор Ползин, или будете сотрудничать, или умрёте. – сказала она бесстрастно. – Это понятно?

– Я… – Ползин огляделся по сторонам, словно в поисках чего-либо или кого-либо, что могло бы помочь ему. Потом, опустив плечи, он прислонился к дверному косяку. – Да. Ч-чего вы хотите?

– Вы заинтересовали меня, доктор. Почему Лукину нужен психиатр, который занимается подавлением воспоминаний о зарплате, которую он выплачивает своим людям?

Цвет сошел с его лица, и Наташа почувствовала, как отступает напряжение. Она оказалась права. Джеймс был здесь. – П-пожалуйста, я не… он убьет меня!

– Доктор, – сказала Наташа, улыбаясь так, что с губ Ползина сорвался всхлип. – Лукин может и убьет вас, но со мной вы будете молить о смерти. Теперь скажите мне, где вы держите Зимнего Солдата, когда он не нужен Лукину.

– З-зимний Солдат? Я никогда не з-знал, как его зовут... Я буду сотрудничать! – поспешно добавил Ползин и прищурил глаза. – Я просто… у вас должен быть пропуск... – Он затих, когда она вытащила его удостоверение, и положила рядом с ним свое, практически идентичное, с вклеенной фотографией и вымышленным именем. – Ох. Что же. Я в-вижу у вас все схвачено, поэтому давайте покончим с этим.

– Прекрасно, – сказала Наташа, продолжая улыбаться. – Я знала, что вы умный человек.

Ей казалось, что время замедлилось, но все ее чувства обострились. Она видела, как охранник покосился на ее удостоверение, рассматривая его, прежде чем кивнул и вернул его. Их пальцы соприкоснулись, - его были грубыми, как наждачка. Однако весь путь до камеры, где держали Джеймса, она прошла как в тумане.

Даже во сне лицо Джеймса ничего не выражало, а из-за раствора стазиса его черты выглядели болезненными и были бледно-синего цвета. Они сделали ему новую руку, которая могла выдержать стазис.

Он не выглядел реальным, не был похож на живого человека. Даже когда Ползин начал что-то, чтобы слить жидкость, а на лице Джеймса дёрнулся мускул, он больше походил на манекен.

– Разбудите его, – сказала Наташа.

– Это займет некоторое время, если вы не хотите повредить его разум, – пробормотал Ползин, и потянулся к мигающим кнопкам. – Он был в стазисе в течение двух лет. Чем дольше он не функционирует, тем более дезориентирован.

Наташа оскалилась.
– Функционирование? Значит вот так вы называете его пробуждения для убийств врагов Лукина?

Ползин поёжился, но ничего не ответил.

Казалось, прошли часы, когда веки Джеймса дернулись, и он сильно закашлял, инстинктивно поворачивая голову, чтобы выплюнуть стазис, который попал ему в рот.

– Джеймс, – Наташа наклонилась над ним, не смея прикоснуться. – Джеймс, проснись. Я здесь, – мягко произнесла она по-русски.

Отвлекшись, она не слышала удаляющиеся шаги Ползина, пока он не дошел до двери.
– Охрана! – панически закричал он, борясь с дверью. – Охрана! Охр... – он упал на дверь, беззвучно хватаясь за нож, торчащий из его горла.

Она подошла к двери, оттолкнула его труп в сторону и прислушалась. До нее донеслись встревоженные голоса.
– Черт, – плюнула она и начала баррикадировать дверь.

Когда она повернулась, Джеймс снова кашлял, его глаза были прикрыты. Темные волосы прилипли ко лбу, а остатки стазиса текли по его лицу, когда он попытался встать.

Она бросилась к нему.
– Джеймс, Джеймс, это я. Ты был в стазисе около двух лет. Ты помнишь, что случилось произошло?
Джеймс уставился на нее, в его глазах промелькнуло узнавание.
– Я… – он закашлял сильнее, – я помню.

Напряжение в ее плечах спало.
– Джеймс…

– Я помню, что ты стреляла в меня, – бесцветно продолжил Джеймс. А потом ударил ее своей бионической рукой.

Она упала, больно приземлившись, и отползла назад.
– Джеймс, – повторила она, не обращая внимания на боль от выбитого переднего зуба и наполняющую рот кровь. – Я знаю, что ты злишься, но я здесь чтобы помочь тебе.

– Ты сдала меня Родченко. Ты знала, что он сделает со мной, – сказал он, ярость в его голосе разгоралась всё сильнее.

– Я не знала! – возразила она, переключившись на английский. – Я не знала, кто ты на самом деле, Джеймс, не знала, что Родченко сделал с твоим сознанием! Теперь знаю. Поэтому я здесь.

Джеймс уставился на нее.
– Как бы я хотел тебе верить, – ответил он, и его голос не был похож ни на Джеймса, ни на краткий проблеск Баки. Этот голос был утомленным, в нем скользило сожаление. Он подошел к двери, сметая баррикады.

Он вышел из комнаты. Она услышала крики, потом вопли.

Наташа с трудом поднялась на ноги и выплюнула зуб, который выбил Джеймс. Прикинув, она вытащила нож – силы внутренней безопасности Лукина были впечатляющими. Джеймсу могла понадобиться помощь.

Когда она медленно вышла в коридор, она поняла, что недооценивает ярость Джеймса.
– Я, как и ты, хочу выбраться отсюда. Я знаю, ты не доверяешь мне, но я знаю где выход.

Джеймс улыбнулся, и эта улыбка одновременно была и не была улыбкой Зимнего Солдата. Его лицо окропила кровь, она же была на его волосах.
– Я тоже, Наталья. Это называется входной дверью, – сказал он.

И выстрелил в нее.

Она уже начала уходить из опасной зоны когда он поднял пистолет, но даже Черная Вдова не могла избежать пули Зимнего Солдата. Удар сбил ее с ног.

Она упала на спину, щурясь в потолок. Боль медленно расползлась по ее груди. Ее мысли спутались, мир вокруг потерял четкость. Несмотря на боль, ее губы тронула улыбка.
– Идентичные пулевые ранения, – произнесла она, слушая свой голос, слишком далёкий и мечтательный, чтобы беспокоиться. – Дураки скажут, что это романтично.

Джеймс присел рядом с ней. Она могла видеть что он крепко сжал челюсти, его глаза были в тени. Он вложил ей в ладонь нечто, что она опознала как ткань, и силой прижал ее руку к ране. Ее пронзила острая боль, мгновенно приводя в сознание.
– Продолжай прижимать рану, и ты проживешь достаточно, чтобы Лукин добил тебя.

– Джеймс, – выдохнула она. Она не могла позволить ему уйти. Он вообще знал, в какой сейчас год? Она схватила его за запястье свободной рукой, проигнорировав холодный взгляд. – Стив… он жив… – кровь наполнила ее рот. Она поперхнулась ей.

Выражение Джеймса на секунду стало мягким и уязвимым, в его глазах промелькнула тоска, а потом его лицо стало похоже на застывшую жестокую маску.
– Стив погиб на войне. Я хорошо это помню.

– Нет, – прохрипела она. Каждое слово причиняло адскую боль, но она продолжила. – Нью-Йорк. Щ.И.Т. Капитан Америка. Спроси его.

– Если бы ты не умирала, я бы убил тебя за эту ложь, Наталья, – выплюнул Джеймс.

В ее ушах снова гремел рев, который разносился словно взрывы. Это было странно, она никогда не реагировала так на потерю сознания, даже когда давным-давно чуть не истекла кровью в Сербии.
– Нью-Йорк, – прошептала она, или попыталась прошептать. Было трудно дышать, а еще труднее вдохнуть достаточно кислорода, чтобы говорить. – Джеймс. В Нью-Йорк. Стив.

Он не ответил. Сдаваясь, она закрыла глаза.

Отдаленно, словно из другой комнаты, она услышала, как кто-то прокричал:
– Баки!

– Стив, – проговорил Джеймс, а затем добавил что-то, чего Наташа уже не слышала. – Я думал, что ты мертв.

Она попыталась открыть глаза, но никак не могла сосредоточиться. Кроме того, человек, обнимающий или дерущийся с Джеймсом не мог быть Стивом. Он не носил его костюма.

– Нат. Мы вытащим тебя отсюда. Нат? – Клинт. Даже стоя одной ногой в могиле, она узнала его голос.

Она попыталась улыбнуться.
– Буллский, – она должна была догадаться. Клинт убрал с ее лица волосы, и она стойко стерпела этот жест. – Сколько?

Даже через гул она различила улыбку в его голосе.

– Я думаю он рассчитывал получить четверть миллиона, но когда Стив сломал ему нос, он выложил все бесплатно. Теперь помолчи и позволь Баннеру осмотреть тебя, хорошо?

– Ученый. Не. Врач, – запротестовала она, слишком слабая, чтобы даже напрячься от мысли о том, как руки Баннера будут касаться ее. Он мог доказывать, что способен управлять Халком девяносто процентов всего времени, но в оставшиеся десять процентов она не доверяла и боялась его.

– Верно, но из того, что мы имеем, я ближе всего ко врачу, поэтому тебе придется потерпеть меня, – сухо заметил Баннер. Он коснулся места рядом с раной, его руки были теплыми и аккуратными, но даже мягкие прикосновения вызывали боль.

Она не издала не звука, но Баннер сказал:
– Прости. Будет больно.

– Да, – выдохнула она. Темнота надвигалась на нее, и когда она потеряла сознание, боль отступила.


~*~*~*~


Когда Наташа проснулась после операции, рядом с ее кроватью в кресле сидел Стив.

– Ты должна была позволить мне пойти с тобой, – сказал он без предисловий.

– Клинт не сказал тебе? – хрипло спросила она. Похоже, она была на сильных обезболивающих, потому что ее мысли разбегались, а язык был ватным.

– Что ты убила Баки? Да, он упоминал это, но Баки жив, и сейчас под стражей Щ.И.Т.а, и мне интересно, как все было на самом деле.

– Внедрение воспоминаний. Я думала, что убила его.

Она видела, как понимание расцветает на лице Стива, отчасти смягчая напряжение в его широких плечах. Она облизнула губы и поморщилась прежде, чем он предложил ей стакан воды. Она позволила ему держать стакан, пока медленно пила, стараясь не возмущаться, потому что одно ее плечо было в бинтах, а другая рука слишком дрожала, чтобы ей можно было удержать стакан. Она выпила всю воду и прочистила горло.

– Я ушла, чтобы вернуть его тело, и получить для тебя ответы на некоторые вопросы.

– И ты узнала, что он еще жив, – Стив покачал головой. Его глаза блестели.

Она опустила взгляд на белые простыни, не желая быть свидетелем слез Капитана Америки. Через минуту он прочистил горло, и она взглянула на него. Следов слез уже не было.

– Спасибо, – сказал он. – Кстати, Баки передает, что сожалеет о том, что стрелял в тебя.

– Не сожалеет, – мгновенно отозвалась Наташа.

Стив нахмурился, наполовину смущенный тем, что его поймали на лжи, наполовину озадаченный тем, как ей показалось, что Джеймс и правда не извинился. – Нет, не сожалеет.

– Не волнуйся, – заверила она его. – Я это заслужила.

Выражение лица Стива выдало его сомнения, но он не стал спорить.

Она моргнула, и смогла сосредоточится настолько, чтобы осознать неприятный факт.
– Щ.И.Т. держит его под стражей? – когда Стив кивнул, она нахмурилась. – Что Фьюри собирается делать с ним?

Стив посмотрел на свои руки.
– Зимний Солдат убил много людей, – тихо сказал он. – Фьюри пытается убедить Совет, чтобы Баки не судили за эти преступления, но…

Наташа выплюнула русское ругательство.
– Вытащи меня из кровати, – потребовала она, пытаясь сесть, игнорируя головокружение и взрыв пульсирующей боли в груди, которую не смогли заглушить лекарства. – Я лично предстану перед Советом, расскажу им, что ему промыли мозги…

– Наташа, остановись, – сказал Стив. – Совет его и пальцем не тронет. Я обещаю.

Она опустилась на подушку.
– Что Джеймс рассказал тебе? По выражению лица Стива, она поняла, что немного. – Если будет необходимо, скажи им, что однажды он смог вырваться из-под контроля и сразу же попытался сбежать и вернуться в Америку.
Это была не вся правда, но это могло бы сработать.

Стив улыбнулся.
– Скажу. Теперь тебе нужно немного отдохнуть. Еще бы несколько сантиметров, и пуля попала бы в сердце, – Стив, а потом вскинул брови, гадая, почему она рассмеялась.

Она не стала объяснять, что Зимний Солдат никогда не промахивается.


~*~*~*~


Следующим посетителем был Клинт.
– В следующий раз ты возьмешь меня с собой, – сказал он, окинув её взглядом, не терпящим возражений. Он тряхнул головой и задал вопрос с оттенком черного юмора: – Боже, Нат, я думал, что ты профессионал. Какой про получает пулю от собственной цели?

– Иди к черту, – мягко ответила Наташа.

Клинт усмехнулся и плюхнулся на кровать у нее в ногах. Казалось, это было небрежное движение, но она знала, что он сделал это с большой точностью, чтобы не потревожить её.

– Я волновался, – сказал он. – Теряешь реакцию на старости лет? Были времена, когда ты могла уклоняться от пуль так же хорошо, как Нео.

– Заткнись, Бартон, – сказала она, позволяя некоторой нежности окрасить ее голос. – У тебя уже было достаточно проблем со Щ.И.Т.ом после Локи.

Клинт легко пожал плечами.
– Ну, они не могут меня наказать, после того, как сам Капитан Америка покинул пост и пошел искать тебя. Это будет лицемерно.

Наташа позволила себе улыбнуться.
– Хорошо.

– Фьюри до сих пор спорит с Советом, и пока Кэп поддерживает его, я уверен, что Барнс в безопасности, – он фыркнул. – Хотел бы я посмотреть на смельчака, который попробует прикоснуться к нему без разрешения Кэпа. Он выглядит так, будто прибьет любого, кто косо взглянет на Барнса.

– Хорошо, – повторила она мягче, и Клинт улыбнулся ей.

– Кстати, я думаю, что у Старка есть видео, где Кэп мутузит Буллского. Я покажу тебе в следующий раз.

– Я что угодно отдам, чтобы увидеть это, – пробормотала она, поудобнее устраиваясь на подушке, и расслабляясь под треп Клинта об удивительных злоключениях ушедших в отрыв Мстителей.


~*~*~*~


Третьим заглянул измотанный Фьюри. Он просунул голову за дверь, посмотрел на нее и отрезал:
– Во-первых, Совету придется вырывать Барнса из моих холодных мертвых пальцев, так что перестань волноваться. Во-вторых, скоро придет Ксавье чтобы его осмотреть, так что мы уберем триггеры из его головы. В-третьих, если еще раз сбежишь, я поднесу твою голову на золотом блюде этому гребаному Совету. Поняла?

– Да, сэр, – сказала Наташа.

– Я уверен, что Бартон сообщает тебе свежие новости каждый долбаный час, поэтому не доставай меня. – добавил Фьюри, и захлопнул дверь, прежде чем она успела ответить.


~*~*~*~


Старк был бы ее следующим посетителем, если бы она разрешила его впустить. Она закрыла глаза и наслаждалась звуками его гневной тирады добрых полчаса.

Затем внутрь проскользнула Пеппер, послав ей слабую улыбку.

– Я просто хотела поздороваться и спросить, не нужно ли тебе чего-нибудь привезти из Особняка Мстителей, – сказала она, и подняла сумку. – Я привезла тебе кое-что из одежды. Подумала, что тебе захочется переодеться. Ее взгляд упал на бинты, но она сразу же отвела его в сторону.

– Спасибо, – Наташа жестом пригласила Пеппер сесть. Они молча сидели, прислушиваясь к крикам Старка. – И как долго у Старка продолжаются его истерики?

Пеппер закатила глаза, и они обе разделили раздражённый вид. Но во взгляде Пеппер была видна нежность, которой, Наташа была в этом вполне уверена, в её собственном взгляде не было.

– Какое-то время, – ответила Пеппер. – У него пунктик на ранения в грудь.

– Ох. Да, – сказала Наташа. Она поморщилась. – Ладно. Он может войти на пять минут, если ты обещаешь вытащить его за ухо, если он начнет подшучивать или намекать о моих с Джеймсом отношениях.
– Я обещаю, – сказала Пеппер, ее лицо просияло. Она вскочила на ноги.

Через две минуты, послав Наташе виноватую улыбку, Пеппер потащила Старка из палаты.


~*~*~*~


Тор прибыл на следующее утро, прихватив с собой ноутбук и коробку с DVD.
– Леди Наташа, я подумал, что ты захочешь насладиться этими операми, пока идешь на поправку, – сияя, сказал он. – Я рад видеть, что тебе уже намного лучше!

Она улыбнулась в ответ, и у Старка был бы сердечный приступ, если бы он узнал, что эта улыбка искренняя. Они с Коулсоном частенько выбирались послушать оперу, и после его смерти, его место мужественно занял Клинт, страдая несколько месяцев, пока Наташа не узнала, что Тор увлекается “мидгардским” театром.

– Спасибо, – поблагодарила она. Когда он опустил коробку и с надеждой посмотрел на нее, она сдалась, указывая ему на стул.
– Только если ты посмотришь со мной.

– С удовольствием, – усмехнулся Тор. Он дал ей выбрать диск, а затем положил ноутбук так, чтобы им было удобно смотреть. Его палец завис над кнопкой воспроизведения. Непривычно тихим голосом он произнес: – Не волнуйся за своего друга, леди Наташа. Капитан не позволит причинить ему вред. И я ясно дал понять, что человека, чьим сознанием манипулируют, не должны преследовать за его преступления. Разве они не помнят, что было с Клинтоном?

– Щ.И.Т. на полгода перевел Клинта на испытательный срок, – ответила Наташа. Ее слова прозвучали жестче, чем она хотела, но Тор не выглядел обиженным.

Он кивнул.
– Да, это и было моим предложением: испытательный срок. Дать твоему другу время, чтобы его исцелили телепаты Щ.И.Т.а, и он смог доказать, что достоин присоединиться к Мстителям.

Наташа подняла бровь, его слова согрели ей душу.

– А кто говорил о том, что Джеймс станет Мстителем?

Тор рассмеялся, уверенный, что она шутит.
– В Кроне я своими глазами видел его мастерство в бою, леди Наташа. Как только его разум восстановят, он будет отличным прибавлением в нашей команде.

Наташа вспомнила взгляд Джеймса, когда он выстрелил в нее, о том, что Ксавье обмолвился, что не уверен, что сможет полностью восстановить память Джеймса. – Он был бы отличным Мстителем, – без улыбки согласилась она. – Но, я думаю, ему было бы комфортнее работать на Щ.И.Т.

Тор задумчиво кивнул.
– Капитан сказал тоже самое, когда я предложил ему эту идею, – он пожал плечами. – Вы двое знаете его гораздо лучше, чем я. Может он выберет Щ.И.Т. Тем не менее, я с нетерпением жду, когда смогу воевать с ним плечом к плечу, вне зависимости Мститель он или агент Щ.И.Т.а.

Наташа улыбнулась и ничего не ответила.

Тор понимающе кивнул. Он нажал на воспроизведение, и они уселись смотреть оперу Чайковского “Евгений Онегин”.

~*~*~*~

Баннер так и не пришел, за что Наташа в глубине души была ему благодарна.

~*~*~*~

Через неделю в ее палату вошел Стив с нерешительным выражением на лице.

– Что? – спросила Наташа. Тревога сжала ее сердце, грудь охватил приступ боли. – Что-то случилось?

– Баки в порядке, – заверил ее Стив. Она сдержала поток вопросов, чтобы дать ему продолжить. – Он все еще под стражей в Щ.И.Т.е. Профессор Ксавье каждый день проводит с ним несколько часов.

– Тогда в чем дело?

– Баки спрашивал о тебе, – Стив потер затылок. – Ну, он спрашивал Наталью. Клинт сказал, что так тебя звали до Щ.И.Т.а.

– Да, – кивнула она. Ее пронзило беспокойство, и, поколебавшись, она спросила: – Что ему сказали обо мне?

– Только то, что ты несколько лет работаешь на Щ.И.Т., – ответил Стив. – Он понимает, что Холодная Война окончена, но думаю, он все еще считает тебя перебежчицей.

Наташа осторожно пожала здоровым плечом.
– В некотором смысле он прав, – она облизала пересохшие губы. – Когда Фьюри позволит мне его навестить?

– Прямо сейчас, если в ближайшие часы врачи выпишут тебя, – сказал он. Она не смогла скрыть свое удивление, и он криво улыбнулся. – Это была его первая просьба. Думаю, Фьюри посчитал это прогрессом.

– Да, это прогресс, пока Баки свернет мне шею, – сухо проговорила Наташа.

Она не была готова к тому, как посмотрел на нее Стив, его лицо побледнело.
– Он не сделал бы этого, – сказал он, защищая друга. – Он был очень растерян, когда проснулся…
– Капитан. Я пошутила, – сказала она. На самом деле нет, но она не собиралась говорить это, раз Стив был в таком ужасе. Кроме того, пока она была прикована к постели, Стив защищал Джеймса от Совета. Любой был бы на пределе, пытаясь две недели к ряду вбить в них хоть каплю разума.

– Ох, – Стив облегченно вздохнул и натянуто рассмеялся. – Конечно шутила, – он шагнул к двери. – Я поищу врача.

Как только он ушел, Наташа закрыла глаза, пытаясь вздремнуть. Ей нужны все ее силы для этой встречи.

~*~*~*~

Когда она входила в камеру, то постаралась сделать это как можно более шумно. Стив упомянул, что Джеймс плохо реагирует на людей, которые подкрадываются к нему.

Наташа осторожно присела на стул, который Щ.И.Т. намертво прикрутил к полу.

Поездка в Щ.И.Т уже успела утомить ее. Она старалась не показывать этого.
– Джеймс.

– Наталья, – донеслось из кровати. Его лицо было утомленным, голос тихим.

Она сделала вид что осматривается, подмечая, как истощен Джеймс и его пустой рукав. Куда они дели его бионическую руку? Вероятно Старк уже где-то химичит над ней, мрачно подумала она.

– Эта камера больше, чем та, в которую меня определили, когда Хоукай привел меня в Щ.И.Т, – сказала она на английском, как и советовал Ксавье. – Не могу решить обижает меня это или нет.

Шутка заставила его глаза блеснуть.
– Они всегда недооценивали тебя, – он говорил с его настоящим акцентом, который она слышала в той небольшой комнатке с Немовым, американский с бруклинским выговором, такой же как у Стива.

– И они всегда жалеют об этом, – сказала Наташа. – Что ты хотел от меня? И если ты скажешь, что собирался извиниться, я уйду.

Он боролся с улыбкой до конца, пока на его лице не расцвела его фирменная кривая искренняя усмешка.

– Понял. Нет, я хотел спросить, насколько законны дела Щ.И.Т.а. Стив, кажется, доверяет этим парням, но он всегда видел в людях только хорошее, – к концу фразы его голос звучал уже кисло, а кривая усмешка превратилась в гримасу.

Наташа задалась вопросом, что сказал Стив. Что Джеймс не был Зимним Солдатом, что кровь от его убийств на руках Родченко и Департаменте Икс? Джеймс не поверил бы. Она бы сама никогда не поверила, несмотря на то, что вбивала в голову Клинта, что он не несет ответственности за гибель агентов Щ.И.Т.а во время атаки Локи.

– Я работаю на Щ.И.Т. уже семь лет, и пока они сдерживают свои обещания, – медленно сказала она.

– Обещания?

– Не использовать меня для экспериментов, чтобы воссоздать сыворотку, и сжечь мое тело, если я умру.

Кривая улыбка снова коснулась его губ.
– Трудно понять, выполнят ли они второе обещание, если ты еще жива.

Наташа осторожно пожала плечами.
– Хоукай проконтролирует, чтобы они сдержали это обещание.

–Хоукай? Парень с луком? – Когда она кивнула, Джеймс сказал: – Стив упомянул, что вы близки. Вы двое, вы?.. – Он замолчал, вопросительно подняв бровь.

В его голосе не было никакой ревности. Она сказала себе, что глупо злиться на это.
– Нет, – ответила она, не вдаваясь в подробности. Пусть гадает. – Что тебе обещал Щ.И.Т.?

– Хотят взять на испытательный срок в качестве агента. Не выезжать из города первые шесть месяцев. Разрешение на получение заданий за пределами города должны дать Фьюри и Ксавье, когда посчитают это безопасным, – Джеймс помолчал. – Стив сказал, что мне не обязательно присоединяться к Щ.И.Т.у, что он придумает что-нибудь, – наконец произнес он. – Что я отдал нашей стране достаточно.

– Сказал человек, который был заморожен семьдесят лет, и снова без раздумий ставший Капитаном Америкой, – закатила глаза Наташа.

Его хриплый смех звучал слишком громко в этой комнате. Они оба подскочили от неожиданного звука, а затем Джеймс опустил голову, со слабым намёком на краску на его лице.

– Да, Стив всегда был идиотом, – сказал он, и в его голосе звучала такая нежность, что на секунду Наташе стало больно дышать.

– Тебе не обязательно принимать предложение Щ.И.Т.а, – сказала она. – Если не сделаешь этого, жизнь станет труднее, Фьюри не потерпит тебя в городе, но Щ.И.Т., – она помолчала, пытаясь подыскать нужные слова. – Если мне нужно кого-то убить, приятно знать, что он этого заслуживает.

– Больше никаких невинных жертв, – произнес Джеймс. И это не было вопросом.

Наташа всё равно ответила ему:
– У Щ.И.Т.а свои методы работы, но, в конце концов, они хотят остановить таких как Родченко и Орлов.

Джеймс кивнул. Через некоторое время, когда молчание стало невыносимо, она поднялась на ноги.

Его мягкие слова остановили ее руку, которая зависла у двери, готовая постучать и дать сигнал охранникам, что она закончила.

– Стив сказал, что ты изменила имя. Думаю, теперь я должен называть тебя Наташей.

Наташа смотрела в пустоту. Она сглотнула, прежде чем заговорить.
– Ты единственный, кто называет меня Наталья. Я… не возражаю.

Она не оглянулась, чтобы посмотреть на его реакцию, увидеть, узнал ли он ее фразу. Сколько он еще помнит? Он вспомнил ее предательство, но помнил ли он другие, хорошие вещи?

Спустя мгновение он мягко произнес:
– Я плохо отношусь к смене имени. Тебе идет твое имя, Наталья.

Наташе хотелось прикоснуться лбом к холодной двери, хотелось на короткое, глупое мгновение, заплакать. Вместо этого она выпрямилась.
– Гораздо больше, чем тебе твое прозвище, – сказала она, подражая его тону. – Баки? Серьезно? Я не буду звать тебя Баки, Джеймс.

Смех Джеймса снова наполнил комнату, и она повернула голову так, чтобы стекло двери не выдало её, отразив улыбку.


~*~*~*~


Если бы позволила себе такую роскошь как сожаление, в такие моменты ей бы не хватало Коулсона. Джаспер Ситвелл был отличным сотрудником, но он не понимал ее так как Клинт или Коулсон. Она сомневалась, что он сможет понять Джеймса.

Хотя Ситвелл догадался рассказать ей о предстоящей миссии Джеймса. Он обещал.

– Еще слишком рано, – возразила она. Только годы многолетней практики не дали ей повысить голос. – Два месяца назад он не знал о падении Берлинской стены. А сейчас вы хотите, чтобы он пошел на задание для Щ.И.Т.а?

Ситвеллу было явно неудобно. Фьюри лишь поднял бровь.

– У Барнса была возможность выйти на свободу под ответственность Стива, но он согласился присоединиться к Щ.И.Т.у на испытательный срок. Это означает, что он хочет выполнять задания. Ты же не хочешь, чтобы его сдали в ООН, где его будут судить за десятки преступлений, которые можно связать с ним?

Лицо Наташи ничего не выражало, но слова ярости и горечи вертелись на ее языке.
– Еще слишком рано, – повторила она. – Он не готов.

– Что же, агент Романофф, я надеюсь, что ты ошибаешься, – сказал Фьюри. Он повернулся к Ситвеллу. – Ты связался с Барнсом?

Ситвелл поморщился, его взгляд метался от Наташи к Фьюри.
– Связался, – медленно произнес он. – Барнс не ответил на мои сообщения. И я думаю, что дрессированный А.И. Тони блокирует мои звонки, потому что я не могу дозвониться ни до кого из особняка.

Фьюри не выглядел удивленным.
– Романофф, ты с Ситвеллом заберешь Барнса и приведешь его сюда. И пока ты не спросила, да, это приказ.

– Есть, сэр, – кивнула она, и позволила ноткам гнева окрасить ее голос. Она чувствовала мрачное удовлетворение, когда Фьюри прищурился.

Стив, с непримиримым взглядом и опасным блеском в глазах догнал Наташу и Ситвелла у передней двери особняка.
– Он не пойдет на задание, – твердо сказал он, скрестив на груди руки, и окидывая их сердитым взглядом.

– При всем уважении, Капитан, это от вас не зависит, – ответил Ситвелл, и Наташа оставила их спорить. Она проскользнула на задний двор особняка и нашла место, где можно было взобраться по стене.

Она остановилась после третьего этажа, а затем вытащила свой мобильный телефон и набрала домашний номер Старка.

– Агент Романофф, – ответил Д.Ж.А.Р.В.И.С. – Так как агент Ситвелл и Капитан Роджерс спорят у двери, я осмелюсь предположить, что вы пришли за мистером Барнсом?
Если бы она не знала его достаточно хорошо, она бы подумала, что слышит неодобрение в механическом голосе.
– Я здесь, чтобы увидеть Джеймса, а не заставить его идти в Щ.И.Т., если он сам не захочет, – сказала она. – Ты знаешь, где он?

Д.Ж.А.Р.В.И.С. не отвечал, Наташа подумала, что он колеблется. Наконец, он дал ей текущие координаты Джеймса, добавив:
– Он просил не беспокоить его, агент Романофф.

– Я понимаю, – произнесла Наташа. – Спасибо, Д.Ж.А.Р.В.И.С..

– Пожалуйста, агент Романофф.

Текущими координатами Джеймса была одна из множества спален в особняке Старка. Это была не та, которую выделил Старк, но в этом не было ничего удивительного. Она нашла правильную комнату, единственную с опущенными жалюзи.

Она постучала в окно их старым сигналом, и, когда ответа не последовало, начала выдавливать стекло из рамы.

Джеймс стоял перед окном и поднял жалюзи как раз в тот момент, когда она проникла в комнату. На часах было четыре часа вечера, и в комнате было темно, простыни были смяты. Обычно, кровать так выглядит, когда кто-то ворочается, ёрзает и вообще делает всё что угодно, кроме того, чтобы спать.

– Большинство людей спит по ночам, – прокомментировала она, заставляя голос звучать обыденно.

Джеймс глухо рассмеялся.
– Большинство людей спит, – ответил он, подтверждая ее подозрения, и помог ей влезть внутрь.

Как только она снова твердо стояла на ногах, она вышла за пределы его личного пространства. Она еще помнила, как чувствовала себя первые несколько месяцев после того, как Клинт привел ее в Щ.И.Т., как хотела убить любого, кто подошел бы к ней, за исключением, пожалуй, самого Клинта, как ей хотелось самой решать, кто может к ней прикасаться, а кто нет.

– У парадной двери Ситвелл, – сказала она. – Хотя я сомневаюсь, что Стив его пропустит.

На этот раз смех Джеймса звучал искренней.
– Определенно, нет, – согласился он. Солнечный свет залил комнату, освещая его лицо, и позволяя разглядеть, как он изменился за последние несколько месяцев. Его глаза ввалились, лицо было бледным и опухшим от недостатка солнечного света и сна, и он держал себя осторожно, словно если он будет двигаться слишком быстро, то развалится на части.

Наташе хотелось прикоснуться к нему. Ее пальцы ныли от глупого желания погладить по его по скуле и смахнуть спутанные волосы со лба. Сопротивляясь, она сжала руки в кулаки.
– Они хотят, чтобы ты вышел на задание, – сказала она.

Слабые искорки веселья исчезли из его глаз.
– Кого я должен убить?

– Никого, – ответила Наташа, а потом поправилась. – По крайне мере пока. – Я буду убивать за тебя, если ты попросишь, чуть не слетело с ее языка, но эти слова, должно быть, проникли в ее голос, потому что Джеймс слегка улыбнулся.

– Просто дай мне принять душ, – отворачиваясь, сказал он.

Несмотря на свой здравый смысл, она протянула руку и коснулась его локтя, того, что был из плоти, ее пальцы скользнули по его коже.
– Джеймс, – произнесла она.

Его плечи напряглись, но он не обернулся. Вместо этого, он сказал веселым, дразнящим тоном, который означал, что он пытается отвлечь ее:
– У Старка даже в гостевых спальнях огромные ванные комнаты. Держу пари, что мы могли бы плавать в ванной вдвоем.

Наташа смотрела на его напряженные плечи, когда он слегка наклонил голову, словно в подготовке к бою. Спустя мгновение, она кивнула и сжала его локоть.
– Хорошо, – сказала она. – Сегодня я разрешаю.

Джеймс повернулся к ней лицом и его губы скривились в полуулыбке.
– Сегодня? А что будет завтра?

Она подошла к нему вплотную, взяла его за подбородок, покрытый грубой щетиной, и наклонила его к себе, чтобы он встретился с ней глазами.
– Завтра за твою хандру, я надеру тебе задницу, а потом покажу, как мы можем вернуть наши долги.
Ее рука скользнула на его затылок.

– Наталья, – произнес он. В его взгляде было что-то необычное и даже отчаянное. – Наталья Романова. Я скучал по тебе.
Он прошептал ее имя, как молитву, признание, как исповедь. Его металлическая рука коснулась шрама, который остался после его выстрела, и от этого уверенного и нежного жеста у нее перехватило дыхание.

– Джеймс Бьюкенен Барнс. Никто больше не отнимет тебя у меня, – произнесла она, и это было клятвой, которую они скрепили поцелуем, когда он дотронулся до ее губ.

[В мире много разных имен,
но нам они не принадлежат.]

Вопрос: Понравилось? :)

1. Да		28	(93.33%)
2. Нет		1	(3.33%)
3. Another!		1	(3.33%)
Всего:		30

@темы: Джен, Гет, Фанфик, Персонажи: Тор, Персонажи: Пеппер Поттс, Персонажи: Ник Фьюри, Персонажи: Железный Человек (Тони Старк), Персонажи: Капитан Америка (Стив Роджерс), Персонажи: Халк (Брюс Беннер), Персонажи: Хоукай (Клинт Бартон), Персонажи: Черная Вдова (Наташа Романова), Персонажи: Зимний Солдат (Баки Барнс), AU

---

[Anido_]

Kitty Pryde as Daenerys Targaryen

by Josh Gowdy

+1

Emma Frost sitting on the Sword throne

by Axel Medellin

Вопрос: Понравилось?

1. Да		13	(76.47%)
2. Нет		3	(17.65%)
3. Мне все равно, я не читаю комиксы		1	(5.88%)
Всего:		17

@темы: Кроссовер, Люди Икс, Фанарт, Персонажи: Эмма Фрост, Персонажи: Химера (Китти Прайд), Персонажи: Локхид

---

[Anido_]

Я предлагаю коллективно пускать слюни
Вкусняшки от Марвел на КомикКоне в Сан Диего

Avengers t-shirt designed by Matt Ferguson

+4

Phase 1 Marvel Cinematic Universe Blu-Ray Collector’s Set


Rocket Raccoon mug (art by Joe Quesada)


Thor by Olivier Coipel tumbler


Iron Man 3 tumbler

Вопрос: Понравилось?

1. Да		20	(95.24%)
2. Нет		1	(4.76%)
Всего:		21

@темы: Фанарт, Стражи Галактики, Мстители

---

[[Морелла]]

Название: This bullet lodged in my chest, covered with your name.
Автор: Cinaed
Переводчик: SilverA
Бета:  Qwert-chan
Разрешение на перевод: получено.
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org
Размер: 26332/22604
Пейринг: Джеймс "Баки" Барнс/Наташа Романова; Тони Старк/Пеппер Поттс; Джеймс Барнс|Стив Роджерс; Клинт Бартон|Наташа Романова
Персонажи: Наташа Романова; Джеймс Барнс; Стив Роджерс; Клинт Бартон; Тони Старк; Пеппер Поттс; Брюс Баннер; Тор; Ник Фьюри; Джаспер Ситвелл; Джарвис; ОС
Жанр: Гет; Джен; Драма; Экшн; Hurt/comfort; AU
Рейтинг: R
Краткое содержание: Некоторые из воспоминаний Наташи правдивы, некоторые нет, но неизменно одно: холодная металлическая рука, нежно лежащая на ее спине, касающаяся щеки, крепко держащая за горло; убийца с кривой улыбкой и глазами как сама зима.
Предупреждения: Смерть персонажа; Насилие
Примечания: Название фанфика взято из стихов Ричарда Сикена (Wishbone). Название каждой главы – это строки из песен Виенны Тенг, а каждый эпиграф – это строфы из стихотворений Сикена (Crush).
История основана на событиях, происходивших в фильмах “Капитан Америка” и “Мстители”, а также по комиксам “Зимний Солдат”. Все остальные материалы взяты с разных сайтов, посвященным персонажам, и из воображения автора.
Автор выражает благодарность своим потрясающим бетам deathmallow и catlinyemaker.
Прим. переводчика: Если вы еще сомневаетесь, читать это или нет, посмотрите арты прекрасной vylla. И бета одобряет фамилию и усы товарища Орлова.
Отказ: I regret nothing. Фанфик - автору, персонажи - Марвелу.

Предыдущие главы здесь.

Глава 3.

Глава 3.
Я бы сжег небеса ради тебя.

[Имена – крики боли, надгробные плиты
имена все забыты,
имена под запретом.]

Из театра Наталья вышла под руку с человеком гораздо старше себя, и отпечатала на его губах ядовитый поцелуй. К утру он будет мертв; яд имитирует симптомы сердечного приступа. Жертва уже спешила домой к жене, навстречу смерти.

– Алина! – кто-то окликнул, и она инстинктивно повернулась в поисках обладателя голоса, который знал ее оперативный псевдоним для прикрытия.

Зимний Солдат сверкнул бледными глазами и подхватил ее голую руку своей, в перчатке, и поднес к губам для поцелуя. В отличие от ее пальцев, его губы были теплыми. Он не изменился за те четыре месяца, что она не видела его после их последней миссии, седьмой по счету, с тех пор как они впервые встретились в тренажерном зале. Если у него и были новые шрамы, они были скрыты под одеждой.

Две женщины, стоящие неподалеку, пустили в их сторону негромкий смешок; одна из них ободряюще улыбнулась Наталье.

Наталья мгновенно вжилась в новую роль, по-девчачьи хихикнув и позволив краске прилить к щекам.
– Я заставила тебя ждать? – спросила она, изображая беспокойство. – Аня хотела обсудить фильм, я потеряла счет времени…

– Я прощаю тебя, – сказал он с манящей улыбкой, вгоняя ее в краску еще сильнее. Он отпустил ее и подал руку. – Пойдем.
Она приняла его руку, их тела соприкасались, когда они шли.

– Есть ли причина, по которой ты вмешался в мое задание, товарищ? – прошептала она сдержанным тоном, несмотря на то, что глупо улыбалась ему. – Если приказ изменился, уже слишком поздно. Он мертв.

Он взглянул на нее, забавляясь.
– Он вышел из театра двадцать минут назад.

– Он мертв, – повторила она, позволяя улыбке стать шире. – Не пытайся заболтать меня, товарищ. Может ты забыл, но я никогда не проваливаю заданий.

– Не проваливаешь, – согласился он, и его голос звучал с гордостью, как будто он имел отношение к ее успехам. – И именно поэтому у меня есть работа, которая придется тебе по вкусу. Комбинация внедрения и убийства.

Наталья в любопытстве приподняла бровь, и он послал ей одну из своих редких улыбок.
– Согласно информации, которую предоставил наш дорогой товарищ, это займет один-два месяца, может быть дольше.

Когда продолжения, объясняющего подробности не последовало, ее вторая бровь последовала за первой.
– В проникновении нет ничего необычного, – проговорила она. – Что делает его особенным?

– Ну, во-первых, мы будем там вместе. Я достаточно самонадеян, чтобы думать, что мы сработаемся, – сказал он, морщинки вокруг его глаз заиграли лукавой усмешкой. – Во-вторых, мы будем работать на даче министра, и, насколько я помню, это будет для тебя в новинку. Похоже, среди его служащих есть предатель. Вначале он поставлял относительно безвредную информацию диссидентской газете, что было трудно доказать, но сейчас изменник сливает особо секретную информацию шпиону, который может быть британским или американским.

– Может быть? – спросила Наталья.

– Он необычайно изощрен в шифровках. Единственная причина, по которой мы вообще о нём знаем – письмо, которое удалось перехватить по чистой случайности. Мы смогли расшифровать его только после пяти месяцев кропотливой работы.

– Мы собираемся выйти на него через его источник?

Зимний Солдат кивнул в знак согласия.
– Мы сделаем это по-тихому. Министр в ярости и хочет, чтобы это дело оставалось в тайне. Избавься от служащего, и убей шпиона, как только опознаешь его.

– Убить, не захватить? – удивилась Наталья. – Похоже, он может быть полезен.

– Приказ министра, – пояснил он. Однако, судя по тому, как напряглись его плечи, он был с ней согласен. Это было бы не рационально. Через некоторое время его тело расслабилось, и он одарил Наталью одной из своих редких лукавых улыбок, той, которая всегда затрагивает его глаза.

– Итак, Наталья Романова, ты согласна притворяться моей женой?

Она обнаружила, что улыбается, и с трудом подавила смех прежде, чем он сорвался с ее губ. Муж и жена под прикрытием; не удивительно, что он сам хотел предложить ей задание и подшутить.
– Для меня большая честь притворяться твоей женой, товарищ, – заверила она его, позволив улыбке задержаться на мгновение дольше, чем следовало.

Свободной рукой он залез в карман и вытащил простое, но аккуратное обручальное кольцо. Ей был непривычен его вес на пальце, когда Зимний Солдат надел его; она никогда раньше не претворялась замужней женщиной. Обычно женатыми были ее жертвы.

– Мы отправимся на дачу завтра, после того, как ты представишь свой отчет Орлову, – сказал он. – Ты будешь новой горничной – жена министра меняет слуг как американцы одежду, поэтому в этом не будет ничего необычного. Я буду новым водителем министра.

– Это будет полезно, если нам понадобиться избавиться от тел, – сказала она.

К ее неожиданности, Зимний Солдат посмотрел на нее с удивлением.
– Ты предлагаешь мне использовать машину министра для перевозки трупов?

– Да, – ответила Наталья, гадая, почему он рассмеялся так громко, что люди на улице начали оборачиваться на них.

~*~*~*~

Жена министра была старой каргой с кислым лицом и отвратительным поведением. Очевидно, муж ничего не рассказал ей о предателе и настоящей личности Натальи, в противном случае никто бы не осмелился хватать ее за руки или кидать свирепые взгляды. Если, конечно, не хотели умереть долгой и мучительной смертью, которую Наталья всегда могла подарить им.

– Возможно, ты слышала, что все наши вещи предоставляют со складов административной части Совета Министров. Однако, это не освобождает тебя от ответственности. Все, что ты сломаешь будет вычтено из твоей зарплаты. Это понятно?

– Понятно, – без выражения ответила Наталья.

Когда жена министра вышла из комнаты, одна из младших горничных, Рената, послала Наташе сочувственную улыбку.
– Если ты не хочешь ходить с синяками на руках, тебе лучше носить плотные рукава, – сказала она.

– Спасибо, – поблагодарила Наталья, хотя любой синяк, который бы оставила хозяйка, сошел бы на следующее утро благодаря сыворотке. Она осмотрелась; жена министра собрала всех слуг, чтобы представить Наталью и Зимнего Солдата, и напомнить всем, насколько противной она была.

Почти все слуги разошлись выполнять свои обязанности. Зимнего Солдата нигде не было, возможно он был вызван министром, чтобы отвезти его куда-нибудь. Она должна была самостоятельно проверить порядка двадцати служащих, чтобы выявить вероятного подозреваемого.

– Молодожены? – прошептала Рената, и Наталья удивленно моргнула.

– Прошу прощения?

– Я спросила, вы молодожены? – сказала Рената. – Ты так оглядываешься, как будто ищешь кого-то определённого… своего мужа? Моя сестра прошла через это. Она не спускала глаз с Павла в течение месяца после свадьбы.

– А. Да, – она посчитала, что это было хорошим объяснением. Она дотронулась до кольца, так и не привыкнув к его весу.

Рената вздохнула:
– Ты такая счастливая. Не могу дождаться, когда сама выйду замуж, - она опустила голос до доверительного шепота. – Я целую вечность жду, когда Семен сделает предложение, но он не хочет торопиться, пока не заработает достаточно денег, чтобы нам было, на что жить.

Наталья автоматически послала девушке сочувственную улыбку и поинтересовалась насколько сильно Семен хочет жениться на своей возлюбленной и сколько ещё ему нужно времени, чтобы заработать денег.

– Ну, давай работать, – бодро сказал Рената.

Наталья молча последовала за ней, не обращая внимания на беспокойство, которое укололо ее, когда она оглядела убранство дома. Разве не так выглядят дома капиталистических свиней?
“Эти мысли опасны”. Она представила Зимнего Солдата, произносящего это, прежде чем сломать ей несколько пальцев, чтобы усилить предупреждение.

Она тряхнула головой, прогоняя тяжелые мысли. Она была здесь как агент и шпион не для того, чтобы отвлекаться на предательские мысли.

~*~*~*~

Этой же ночью, стоя перед кроватью в крошечной, тесной комнате, которую министр выделил для нее и Зимнего Солдата, она сказала:
– Пока наиболее вероятным подозреваемым может быть только садовник Семен. Повариха ненавидит и министра, и его жену, но она так плохо это скрывает, что я не могу представить ее, сливающую информацию шпиону. У Семена, кажется, больше шансов на успех.

– Да, – согласился Зимний Солдат, но его голос звучал рассеянно.

Она как раз выскользнула из платья, стоя на холодном полу в нижнем белье.
– Что-то не так? – она кинула на него взгляд.

- Нет, я… – Зимний Солдат провел рукой по лицу. – Могла бы предупредить, что собираешься раздеться, – сказал он наконец.

Наталья оглядела его, а потом улыбнулась. Он определенно шутил. Она переодевалась перед ним много раз, и даже чуть не истекла кровью у него на руках, когда миссия в Сербии пошла не так. То, что сейчас он вел себя как ханжа, должно быть шутка, поэтому она ответила ему в тон.
– Почему? В конце концов, мы женаты.

Он не улыбнулся.
– Это роль, которую мы играем, но ты больше не ребенок, и…

Она вспыхнула от гнева.
– Я и не была ребенком, когда мы встретились, – отрезала она тихим голосом. Стены были слишком тонкими, их могли услышать. – В Красных Комнатах нет детей.

– Нет, – сказал он мягко. – Их там нет.
– Кроме того, если мой вид тебя смущает, ты можешь отвернуться, пока я не лягу под одеяло, – добавила она.

Зимний Солдат фыркнул. Затем он посмотрел на нее и, прищурив глаза, схватил ее за локоть своей железной рукой. Его хватка была твердой, хотя и не достаточно сильной, чтобы поставить синяк. Она могла бы легко вырваться, если пожелала.
– Что с твоими руками?

Наталья опустила взгляд на свою руку, где расцветал желтый синяк.
– А. Это. Скверный характер жены министра, – сказала она, пожимая плечами.

– Когда мы закончим задание, я мог бы инсценировать аварию и покалечить ее, – предложил он, давая ей понять, что предельно серьезен.

На этот раз была ее очередь фыркать.
– Чтобы министр снял с тебя голову? Эта женщина раздражает, но это терпимо. Если уж на то пошло, я в состоянии сломать ей руку и выдать это за несчастный случай.

– Не сомневаюсь, – согласился Зимний Солдат, отпуская ее руку.

В коридоре кто-то взорвался смехом, и на него сразу же зашикали.

Он глянул на дверь, а затем прочистил горло.
– Тонкие стены.

– Нам нужно говорить тише, – сказала Наталья, пожав плечами, и скользнула под одеяло. – Итак, теперь, когда нам досталось за твою глупость, мы можем обсудить Семена…

– Мою глупость?

– Ты вел себя как мальчишка, который никогда не видел раздетой женщины, – отрезала она, раздраженная его попытками все отрицать. – И как человек, который думает, что меня нужно защищать от старой карги, которая будет вопить, даже если ушибет палец.

Зимний Солдат на миг скривился, но почти сразу его лицо разгладилось.
– Я был дураком, – согласился он после короткой паузы. – Прости меня.

– Иди в кровать и обсуди со мной задание, и будешь прощен, – сказала она.

Он издал звук, не очень похожий на смех, и склонился, чтобы снять с себя сапоги. Он разделся и затушил все свечи кроме одной так быстро, что Наталья только мельком успела разглядеть его спину, покрытую шрамами.

Она почувствовала его вес рядом с собой, его лодыжка задела ее. Под одним одеялом с ним ей было слишком жарко. Она не возражала. В конце концов, она не могла выгнать его из постели. (Вообще-то могла, но ей пришлось бы объяснять почему, а он бы только посмеялся.)

– Итак, Семен, – сказал он, поворачиваясь к ней.

Его теплое дыхание обдало ее лицо, и она сразу вспомнила, как его губы шептали ей на ухо мягкие угрозы, пока она пыталась вырваться.
– Да, садовник, – повторила она, а затем остановилась, подыскивая и не находя слов в неожиданно пустой голове.

– Наталья, – шепотом спросил он. Тусклый свет свечи упал на его лицо, но было слишком темно, чтобы разглядеть его выражение.

– Знаешь, ты единственный, кто так меня называет, – проговорила она. Она не знала, откуда пришли эти слова. – Даже после того, как я заслужила имя, Орлов и другие начали называть меня Черной Вдовой.

Она была так близко к нему, что почувствовала, как он глубоко вздохнул.
– Орлов идиот. Тебе идет твое имя.

Она чуть не рассмеялась.
– А Чёрная Вдова нет?

Черная Вдова это - прозвище, как и Зимний Солдат, но Наталья – это твое имя. Ты должна называться своим именем, когда можешь.

Девочка без имени, которая впервые столкнулась с Зимним Солдатом в спортивном зале пять лет назад, была смелой, но не настолько смелой, как женщина, которая сейчас лежала с ним в одной постели.

Эта девочка не соблазнила более десятка мужчин, и не убила их ядовитыми поцелуями или жестокими движениями бедер. Эта девочка не носила два десятка псевдонимов, которые никогда не подходили ей так, как ее настоящее имя, не раскрывала шпионов и предателей в бедных деревушках и роскошных домах председателей, не остановила сердце одной из девчушек из общежития, когда действие сыворотки пошло не так, и не оставило её изуродованной и обречённой на вечную агонию.

Но теперь она была такой, поэтому колебалась всего секунду, прежде вопрос сорвался с ее губ:
– А разве тебя не должны называть по имени?

Он молчал мгновение, а потом отстранился от нее. Одеяло сдвинулось при его движении так, что ей стало видно его спину, напряженные мышцы и плечи, опущенную голову. Все тело казалось литым в танце теней мерцающей свечи.

Она прижалась к его спине, не пытаясь обнять его. Все остальное было бы попыткой его удержать, а она знала, что ему это не понравится.
– Я уверена, что ты заслужил свое имя, – прошептала она ему в шею, ее губы щекотали короткие волоски.

Он дернулся.
– Наталья, – предупреждающе произнес он, но она проигнорировала это.

– Зимний Солдат это такая же кличка, как и Черная Вдова. Почему никто не зовет тебя по имени?

Он почти прорычал в ответ:
– Имя – это опасная штука.

Наталья фыркнула.
– Если твое имя не Алексей Николаевич, то я не вижу в нем ничего опасного.

– Я думаю… я не помню его, – сказал он и его голос прозвучал почти отчаянно. Его тело напряглось, словно он был готов покинуть кровать, но, к ее удивлению, он не пытался убежать. – Наталья, нам не следует обсуждать это.

– Ты называешь меня по имени. Я хочу называть тебя по имени в ответ, – произнесла она. Ей вдруг вспомнились слухи о Зимнем Солдате, о том, что Родченко разобрал и изменил его. Она добавила мягко: – Если ты еще его помнишь.

С его губ сорвался тихий вздох, она едва его расслышала.
– Все, что я помню, это Красные Комнаты. Остальное – пустота. Все стерто. Но иногда мне снится, что меня кто-то зовет…

– Как? – прошептала она после долгой паузы, не решаясь нарушить момент, пораженная, что он доверился ей. Это темнота развязала ему язык, или то, что они не видели лиц друг друга? Или она просто была первой, кто спросил, как его зовут?

– Джеймс, – имя вырвалось из его груди, и он вздрогнул, как будто ему было больно говорить его вслух.

– Джеймс? Ты имеешь ввиду Яков?

– Нет. Джеймс.

Она ломала голову над этой английской версией русского имени, пока мысленно не пожала плечами. Возможно, его родители были глупыми диссидентами, которым хотелось бежать в Америку. Возможно, это не было его настоящим именем, а просто путанным воспоминанием с задания, которое казалось реальнее, чем остальные.
– Джеймс, – прошептала она в его затылок, и почувствовала, как дрожат его мышцы. Она прижалась губами к нежной коже, и сказала снова: – Джеймс.

Своей рукой, той, что была из плоти, он поймал ее ладонь и поднес к губам. Он поцеловал ее, выдыхая ее имя в ладонь, словно это было тайной.

Она оставила дорожку поцелуев на его плечах так, как она иногда представляла себе, оставшись в одиночестве в своей кровати или лежа под жертвой. Она вдохнула его запах пота и мыла, смешанного с мускусом, отпечатывая в памяти каждую деталь.

Это было в новинку, приятную новинку, целовать кого-то просто потому что хочется, а не потому что этого требует задание.

– Мы не должны делать этого, – сказал он, когда закончил целовать кончики ее пальцев. – Орлов будет первым, кто сочтет это угрозой заданию.

Наталья рассмеялась.
– Тогда он будет неправ. Это не повлияет на задание, – заверила она его, несмотря на безумное тепло в груди и странное головокружение из-за которого внизу живота все свело. Она поцеловала его в плечо и снова рассмеялась при мысли, что кто-то может подумать, что она предпочтет это заданию, как бы ни было приятно целовать Джеймса.

– Да? Клянешься, что дашь мне умереть, если это понадобиться, чтобы закончить задание? – спросил он.

Она расслышала в его голосе улыбку.
– Я убью тебя лично, если понадобится, – пообещала она. А потом толкнула Джеймса на спину, останавливая его смех поцелуем и медленным, дразнящим движением бедер.


~*~*~*~


– Ты сказал месяц! – пробурчала Наталья спустя неделю после того, как вычислила шпиона, американца с глупым кодовым именем, которое она забыла спустя мгновение после того, как Рената призналась ей.

Она не позволила сожалению окрасить ее голос, но она надеялась играть роль жены немного дольше. Это было... интересно, спать с кем-то, кого потом не нужно было убивать.
– Так сказал Орлов, он всегда нас недооценивает, – ответил Джеймс.

Она не смотрела на него, но знала, что он пожал плечами. Раздались знакомые звуки, которые сопутствуют удушению, они быстро затихли, а затем Наталья услышала, как тело Ренаты ударилось о землю.
– Нам еще нужно убить Семена.

– Конечно. Никто не поверит, что она убежала одна, не после того, как она говорила о нем так часто, – согласилась Наталья. Она бы продолжила говорить, если бы шпион не выбрал бы именно этот момент, чтобы споткнуться.

Она бросилась вперед, уворачиваясь от безумного взмаха ножом, и быстрым движением перерезала артерию на его правой ноге. Когда он упал, хватаясь за рану, она шагнула к нему сзади и перерезала глотку.

Она вытерла лезвие о его рубашку, пока он истекал кровью в грязи.

– Может он и был прекрасным шпионом, но боец из него никудышный, – заметила она с некоторым отвращением. – И это был тот гадкий шпион, которого никак не могли раскрыть?

– В его защиту, Наташенька, могу сказать, что американских шпионов не обучают убивать с детства, – произнес Джеймс, явно забавляясь.

Она перешагнула через тела и отпечатала быстрый поцелуй на губах Джеймса, борясь с желанием углубить его. Она не позволяла себе думать о том, что это может быть их последним поцелуем.

– Их проблемы, – сказала она. – Надо перетащить их до кладбища. Я займусь Семеном.

– Ты понимаешь, что нам надо вырыть две могилы? – мягко сказал Джеймс.

Наталья пожала плечами.
– Похороним возлюбленных вместе.

– Некоторые сочли бы это романтичным, – сухо прокомментировал Джеймс.

Наталья улыбнулась и покачала головой. Она прошла мимо, уже прикидывая, как спустить Семёна в могилу. Этот человек годами занимался тяжелым физическим трудом в саду, но не умел обороняться. Кроме того, на ее стороне был элемент неожиданности.

– И пригони машину министра, – бросила она через плечо. – У нее самый большой багажник.

~*~*~*~

– Нам нужно сообщить Орлову, – сказал Джеймс, когда они подъезжали к Департаменту Икс. Наталья не изменилась в лице, она слишком хорошо была готова к этому, хоть и не предполагала, что это случится так скоро.
– Да. Он, наверное, попытается разделить нас.
Она думала об их возможном расставании и не могла скрыть своего неудовольствия от этой мысли, хмуро глядя в окно.

– Это будет к лучшему, – мягче сказал Джеймс.

На этот раз Наталья изменилась в лице.
– Не похоже, что мы влюблены друг в друга, Джеймс.

Джеймс не отводил взгляда от дороги, но сжал пальцы на руле.
– Конечно, нет, – сказал он, еле шевеля губами. – В любовь играют дети, а в Красных Комнатах детей нет.

– Именно, – сказала Наталья, радуясь, что он ее понял, и откинулась на спинку сиденья. Она не обращала внимание, что ее живот скрутило, как будто она только что проглотила что-то прокисшее. Джеймс заложил слишком крутой поворот.

Проехав какое-то время в тишине, она обнаружила, что крутит обручальное кольцо. Она хмуро посмотрела на него, почти с удивлением, обнаружив, что оно еще на пальце.
– И что мне с этим делать?

Джеймс отвлёкся от дороги, когда Наталья показала ему кольцо. Он пожал плечами.
– Я снял его с пальца женщины в Праге. Поступай с ним, как пожелаешь.

На мгновение в ее голову закралась абсурдная мысль сохранить его. Она тряхнула головой. Зачем оно ей? На память о нескольких ночах, проведенных с Джеймсом в одной постели? Это глупая сентиментальность.

Она опустила стекло и выбросила кольцо, наблюдая, как оно сверкнуло в солнечном свете, прежде чем исчезнуть на мостовой.

~*~*~*~

– Мы решили, что лучше будет доложить вам, товарищ, – заключил Джеймс, стоя перед столом Орлова, сцепив руки за спиной. Он настоял на том, что рассказывать обо всём Орлову будет именно он, но был вынужден уступить, когда Наталья потребовала, что она тоже будет присутствовать при разговоре.

Она не произнесла ни слова. Даже чтобы поправить Джеймса, когда он умолчал о том разговоре, когда она узнала его имя, и о том, что она сделала первый шаг. Она стояла и молча наблюдала за тем, как Орлов медленно багровеет от ярости.

– Вы… – его шокированный взгляд метался между ними, как будто Орлов никак не мог решить, на ком сорвать злость. – Вы это не серьезно, – наконец сказал он, выплевывая слова сквозь стиснутые зубы. – Вы не можете стоять здесь и без тени стыда рассказывать мне, что позволили желаниям отвлечь вас от ваших обязанностей.

Наталья встретилась с ним взглядом.
– Отвлечь нас от наших обязанностей, товарищ? Мы раскрыли и обезвредили шпиона через неделю, хотя нам дали на это месяц или два, а то и больше.

– Молчать! – отрезал Орлов. Видимо, в выражении её лица что-то изменилось, и Орлов побелел. Он отодвинул стул от стола, оказываясь вне пределов досягаемости Натальи и Джеймса. – Я-я… это недопустимо.

– Потому что предполагается, что связь между двумя оперативниками может их скомпрометировать, – глухо, чеканя каждое слово, сказал Джеймс. Когда Наталья скосила на него взгляд, выражение его лица было непроницаемым. – Мы не скомпрометированы, товарищ. В противном случае мы бы не доложили о том, что произошло. Мы бы просто скрывали эту ситуацию, пока она не привела к катастрофе.

Его слова, казалось, успокоили Орлова, и он медленно кивнул.
– Это верно, – сказал он, теребя усы. – Да, вы могли бы держать это в секрете, - он откинулся на спину стула, уже более расслабленно. – Я полагаю, раз миссия прошла успешно, то ничего страшного не произошло. Но мне все равно придется разделить вас.

– Конечно, – согласился Джеймс тем же тоном, каким утверждают, что солнце встает на востоке.

– Конечно, – эхом отозвалась Наталья, подражая его тону, хотя про себя нахмурилась. Даже для Орлова он уступил слишком быстро.

– Вдова, ближайшие недели ты будешь тренировать наших новых оперативников. Солдат, как насчет Польши?

Джеймс пожал плечами.
– Приемлемо, товарищ.

– Отправляетесь через два часа. Свободны.

Они повернулись, чтобы уйти, хотя Наталья предполагала, что это еще не конец. Не сейчас, когда страх Орлова перед ними спустя пять лет превратился в возмущение.

– Погодите, – сказал Орлов самодовольным тоном, и она почувствовала, как её окатила волна ярости.

Они повернулись.

Орлов откинулся на спинку стула, кинув на них задумчивый взгляд, и почесал подбородок.
– Мне кажется, что за свое преступление вы должны быть наказаны, даже если вы оба слишком полезны, чтобы полностью отстранить вас от работы, – сказал он. – Солдат, прежде чем ты уйдешь, я хочу, чтобы каждый сустав на левой руке Вдовы был вывихнут.

Наталья подавляла все инстинкты, чтобы не дать отпор Джеймсу, пока он невыразительно и методично работал над ее рукой. От боли потемнело в глазах, ноги подкосились, но каким-то чудом ей удалось устоять. Когда Джеймс закончил, она едва слышала свой голос за шумом в ушах:
– Мне сделать тоже самое с ним, товарищ Орлов?

Орлов покачал головой. Когда темнота в ее глазах отступила, она разглядела остатки самодовольства в его глазах. Травма была показательной и мелочной местью за то, что она пугала его раньше, но это было в характере Орлова.
– Нет. Ему понадобятся его руки, чтобы выполнить задание. Хотя... Солдат, я думаю, вы должны показаться доктору Родченко, когда вернетесь из Польши.

Доктор Родченко. Это означало программируемую камеру, где в ушах Джеймса раздается непрерывное неестественное гудение голоса, пока доктор стирает воспоминания из памяти Джеймса. Заберет ли он все воспоминания о прошлой неделе? Сможет ли отнять у Джеймса все воспоминания о ней? Узнает ли ее Джеймс, когда они встретятся в следующий раз?

Лицо Джеймса превратилось в застывшую маску.
– Доктор Родченко сам решает, когда мне надо его посетить, товарищ.

Наталья резко выдохнула, ей отчаянно хотелось, чтобы их наказание было одинаковым. Ее остановила мысль о том, что Орлов сможет использовать это в качестве доказательства, что они с Джеймсом слишком привязаны друг к другу.

Орлов махнул рукой:
– Когда вернешься, непременно загляни к доктору, Солдат. Теперь идите.

Они покинули комнату в тишине. Она сосредоточилась на ходьбе, с каждым шагом вывихи протестовали все сильнее, пока она почти не ослепла от боли. В который раз она поблагодарила сыворотку за повышение ее болевого порога, обычный человек потерял бы сознание уже после третьего вывихнутого пальца.

– Думаешь, тебя послали в Польшу по проекту Шахматные Фигуры? – спросила она, зная, что это глупый вопрос, но ей нужно было хоть как-то отвлечься от боли и прогнать с лица Джеймса это холодное, пустое выражение.

Не глядя на неё, Джеймс пожал плечами.
– Большинство моих заданий за пределами России в некотором роде связаны с этим проектом, – они помолчали, и Наталья сделала осторожный шаг вперед. – Удачи с Буллским. До меня дошли слухи, что с него нужно сбить спесь.

Несмотря на боль, ее губ коснулась опасная улыбка. Ее гнев перекинулся от Орлова, человека, у которого было право отправить ее, как Джеймса – Родченко, к Буллскому, новому оперативнику, который смотрел на нее так, как будто хотел съесть, что в долгосрочной перспективе не было очень опасно.
– Даже с одной рукой я справлюсь с десятью такими Буллскими.

– Не сомневаюсь, – без улыбки согласился он. Он понизил голос настолько, что ей пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова.
– Ты сможешь добраться до лазарета? Если рухнешь прямо посреди коридора - это не пойдет на пользу твоей репутации.

– Меня хватит и на два коридора, – кинула она пренебрежительно. – Лучше поторопись и подготовься к перелету.

Джеймс не колебался, но его шаги замедлились.
– У Буллского больное правое колено после старой военной травмы.

– Я заметила, но спасибо за совет. Теперь иди, – сказала Наталья. Когда он продолжил свой медленный путь, она слегка качнула головой. – Я иду в лазарет. Возможно, я позволю им накачать меня обезболивающим и пару часов отдохну. Счастлив?

– В восторге, – сухо ответил Джеймс и ушел.

В ее груди появилось глупое желание окликнуть его и попрощаться. Она проигнорировала этот импульс и медленно пошла в лазарет, стараясь не причинять дополнительной боли поврежденной руке.

~*~*~*~

Когда они встретились в следующий раз, он стоял на крыше здания в Вене, глядя на нее через прицел еще дымящейся винтовки.

Наталья посмотрела на него и не позволила себе надеяться. Она оттолкнула от себя один из трупов, прежде чем кровь успела испачкать её платье, и скрестила на груди руки.

– Я бы сама с ним справилась, – прошептала она, зная, что он прочитает по губам.

Он насмешливо поклонился ей, а потом пропал из виду, как только вдалеке послышался вой сирен.

Она глубоко вздохнула, а затем спокойно переступила через груду тел.

Он ждал ее в гостиничном номере, его разобранная винтовка лежала на кровати, а рубашка была небрежно перекинута через спинку стула.
Он не повернулся, когда она уронила свои жемчужные серёжки на пол и раздавила их каблуком. В длинном списке его подарков и знаков внимания, эти сережки были самыми уродливыми.

– Последний раз, когда я о тебе слышала, ты был в Праге, – сказала она.

– Я был, – сказал он, и, наконец, посмотрел на нее. Вокруг его глаз появилось больше морщинок, а внизу живота появился новый шрам, который, по всей видимости, доставлял ему неудобство. Потом он улыбнулся своей кривой улыбкой, и с ее души свалился камень.

– Орлов получил сообщение, что сведения, которые тебе предоставили, оказались неверными. Я был поблизости.

– Признаюсь, тот факт, что у цели было двенадцать телохранителей, а не четыре, был несколько неприятным, - она послала ему слабую улыбку, вынимая из волос шпильки и пряча нож в тайник у кровати. – Кто же знал, что этот политик такой параноик? Тем не менее, я бы справилась.

Джеймс пожал плечами.
– Было приятно получить возможность использовать винтовку. Последнее время большинство моих убийств приходится выполнять в близком контакте.

– Видимо, я должна сказать “всегда пожалуйста”, – произнесла Наталья. Она повернулась и увидела, как он наблюдает за ней с нечитаемым выражением лица. Вынимая из сапога нож, ее рука остановилась на полпути. – Наши приказы?

– Я должен вернуться в Прагу, но когда вернешься в штаб, тебя ждет новое задание.

– Тогда у нас достаточно времени, – сказала она, и нож скользнул обратно, перед тем, как она повалила Джеймса с кровати. Она придавила его горло каблуком прежде, чем он смог подняться на ноги, и надавила почти всем весом, когда он попытался сдвинуться.

– Это за руку? – выдавил он, задыхаясь. Несмотря на раскрасневшееся лицо, его тело было спокойным и податливым, как будто он ожидал такого варианта событий. Скорее всего, он и ожидал.

– Как бы я хотела отомстить за то, что Орлов приказал тебе сделать, – прорычала Наталья. – Но нет, Джеймс, это за то, ни словом не обмолвился мне о том, что Родченко не уничтожил твои воспоминания обо мне.

Джеймс своей железной рукой схватил ее за лодыжку и слегка сжал.
– Орлов проследил, чтобы бы у нас было много работы. Я посчитал, что если буду искать тебя, это будет выглядеть подозрительно.

– Тринадцать месяцев! – сказала она и отступила. – У тебя нет оправдания.

На его горле остался красный отпечаток, Джеймс не потер, когда встал на ноги. Вместо этого, он, со слабой улыбкой, той самой, которая всегда была спутницей массовых убийств, предложил ей:
– Если ты примешь мои извинения, я знаю один хороший ресторан.

– Хороший ресторан? – недоверчиво повторила Наталья. Он хочет пригласить ее на ужин?

– Да. Превосходная еда, хозяева - неприятные личности, проворачивающие дела на чёрном рынке. Думаю, на десерт можно с ними разобраться.

Наталья склонила голову, рассматривая предложение. Она была голодна, да и выполнение какой-то работы не по указке Орлова могло помочь расслабиться.

– Я могу убить владельцев сама?

– Конечно.

– Я немного голода, – сказала она.

Джеймс криво улыбнулся.
– Дай мне одеться.

Если бы Наталья могла проигнорировать то, что весь остаток вечера Джеймс старался держаться от неё на определённой дистанции, как будто они были дураками, которые не смогли бы преодолеть влечение, вечер был бы чудесным.

~*~*~*~

Орлов сцепил пальцы и хмуро посмотрел на них.
– Вы уже слышали о Виталии Немове, – сказал он.

Они кивнули, Наталья не обращала внимания на швы на плече, оставшиеся на память от убийцы, которому не удалось удушить её.

Они с Джеймсом видели друг друга только три раза за девять лет, с тех пор как Орлов приказал Джеймсу вывести из строя ее руку, но что-то изменилось с момента их последней встречи. Это был не просто загар на его лице; Джеймс казался разбитым, под его глазами залегли глубокие тени, и он был сильно изнеможён. Он стоял, заложив руки за спину.

Она не позволяла себе смотреть на него и не сводила глаз с Орлова, который нахмурился сильнее.

– Очевидно, несмотря на свой великолепный ум, Немов достаточно глуп, чтобы думать о бегстве в Америку, – сказал Орлов.

– И нам, конечно, надо его отговорить, – проговорил Джеймс. Его глаза сузились, в его голосе читались нотки нетерпения. – Вы вызвали нас ради нескольких сломанных костей?

Орлов махнул рукой, игнорируя тон Джеймса.
– Нет, конечно нет. Вы не должны его трогать. Мы не можем рисковать здоровьем такого ценного ученого. Но непредвиденная смерть его старшего сына, Давида, должна удержать Немова от последующих контактов с Америкой.

На стол плавно скользнула фотография.

Наталья изучила ее. Она была черно-белой, но человек в кадре выглядел лет на двадцать пять или около того, был худым, со светлыми волосами. У него был болезненный вид, будто он болел еще ребенком, и так и не поправился, но на его лице была веселая улыбка. Одна рука лежала на плече его отца, а другая приветливо махала фотографу, отец и сын улыбались.

– Сын художник, но не диссидент, – сказал Орлов. – На обратной стороне фотографии список клубов, где он часто появляется - он изогнул губы в небольшой легкой усмешке, глядя на Наталью. – Немов неравнодушен к рыжим. Это облегчит тебе работу, Вдова.

– Мы представим это как несчастный случай, товарищ? – спросила она, не обращая внимания на его насмешливый тон. – Или свалить вину на кого-то другого? Он может быть и лоялен, но я уверена, что в этих клубах куча диссидентов.

– Если будет возможность, переложите вину на эту женщину, – сказал Орлов, и на стол легла еще одна фотография. – Фаина Волкова. Она юрист, но часто появляется в этих клубах. В прошлом месяце она была адвокатом в деле, эм... бросившим тень на Министра Культуры.

Несмотря на хмельную улыбку, Волкова была немного похожа на Романову, если та немного прищурится. Наталья знала, что такой у неё никогда не будет, если это не будет необходимо для роли. Она стояла рядом с другой женщиной, они были окутаны сигаретным дымом, очевидно на какой-то клубной вечеринке.

– Убить сына, свалить вину на нее. Понятно?

– Да, – ответила Наталья.

Джеймс ничего не ответил. Когда она посмотрела на него, на его лбу залегла морщинка, а сам он водил пальцем по уголку фотографии Давида.

– Понятно? – громче повторил Орлов?

– Понятно, – сказал Джеймс, не отводя взгляда от фотографии.

Наталья почувствовала, как по телу разливается беспокойство. “Что случилось с Джеймсом во время его последней миссии?” Она никогда не видела его таким отстраненным.
– Если можно, товарищ, мы пойдем, – сказала она.

Пока Орлов не видел, она пнула Джеймса по лодыжке, и он сказал:
– Да. Нам нужно найти их. Выяснить, в каком клубе они чаще всего появляются.

– Очень хорошо, – разглядывая их, сказал Орлов. – Свободны.

~*~*~*~

– Как там говорят? Грехи отцов ложатся на плечи детей? – спросила она Джеймса, когда поздно ночью они вошли в клуб. Это была четвертая по счету ночь, когда они прочесывали клубы в признаках Немова и Волковой. Наталья подозревала, что список на обороте фотографии был не совсем точным. – Жалко убивать сына из-за глупости отца.

Она намеренно задала такой провокационный вопрос, пытаясь спровоцировать Джеймса, добиться от него какой-то реакции, но он лишь издал тихий, неопределённый звук, его бледные глаза изучали посетителей клуба.

– Я думаю, ты мог бы соблазнить Волкову и заполучить что-то из ее личных вещей, что потом будет уликой, а потом я убью Немова и подкину их ему.

– Это не сработает, – рассеянно сказал Джеймс.

– Почему?

– Я навел справки о Волковой. У нее есть любовник, – ответил он.

Наталья рассмеялась.
– Когда это кого-то останавливало?..

– Ее любовника зовут Петра, – сказал Джеймс, перебив ее аргумент на полуслове.

– Тогда я могу соблазнить ее, – с сомнением в голосе сказала Наталья. Она была слишком женственной, и сомневалась, что Волкова клюнет на нее.

– Нет. Мы представим все так, как будто он пытался соблазнить ее, а она плохо отреагировала на это. Если о её отношениях узнают в суде, это сыграет против нее. Мы обыщем её и, возможно, проникнем в квартиру. Возможно, там найдётся что-нибудь, что мы сможем подкинуть.

– Хорошо.

Клуб был переполнен, гремела музыка, раздавался смех, клубился сигаретный дым. Все были увлечены разговорами.

Наталья подошла поближе к Джеймсу, оттесняя его к стене, предостерегающе вцепившись в локоть.
– Скажи мне, что происходит, – потребовала она, прижавшись губами к его уху. – С тех пор как Орлов дал нам задание, ты рассеян. Почему у тебя до сих пор фотография Немова? Ты постоянно залезаешь в карман чтобы дотронуться до нее.

– Правда? – сказал Джеймс. Он моргнул, казалось, что на его лице происходит какая-то борьба. В этот момент он выглядел так, будто пытался проснуться, но не мог. – Я... он не показался тебе знакомым?

– Нет, – нахмурившись, ответила Наталья. – Если приглядеться, он похож на своего отца, но я никогда не видела его раньше.

– Мне кажется, я знаю его. Может быть с другого задания…

– С другого задания? Он художник, лоялен к Родине. Как ты мог его встретить?

– Я не… – на лбу Джеймса опять появилась морщинка, он словно от боли сжал губы.
Беспокойство снова вернулось к ней, все её инстинкты кричали, что что-то не так.
– Я могу выполнить задание одна, если ты еще не оправился после своей последней миссии, скажу Орлову, что настояла…

– Я в порядке. Пойду найду его столик. Встретимся в восемь вечера на этом же месте через три дня.

– Договорились, – медленно ответила Наталья, зная, что согласившись, совершает большую ошибку, и не зная, что придумать, чтобы безнаказанно снять Джеймса с этого задания.

Она взяла его за руку, сплела его пальцы со своими и сжала. Этот нечастый жест подействовал на Джеймса, он моргнул и на мгновение сосредоточился.
– Не делай глупостей.

Джеймс выдавил из себя вымученную улыбку.
– Романова, если ты продолжишь в том же духе, я начну подозревать, что ты заботишься обо мне.

– Больно надо, – фыркнув, ответила Наталья. В клубе было слишком жарко, она почувствовала, как по шее и затылку стекают капельки пота. – Просто я волнуюсь за задание…

– Конечно, – сказал Джеймс, но его что-то отвлекло, и он отвернулся.
– Через три дня. В восемь вечера.

Она проводила его взглядом, не обращая внимания на голос в голове, который шептал ей, что Джеймса нужно вырубить, связать, и оставить где-нибудь в тихом месте до следующей недели, пока она сама не выполнит задание.

Наталья отошла от стены, чтобы смешаться с толпой, недалеко от Волковой и ее спутников. Тревога никак не покидала ее, и тяжесть на сердце никак не желала проходить.

~*~*~*~

– Потанцуем? – спросил мужчина, остановившийся у её столика. Легкая улыбка дрогнула на его губах и мгновенно исчезла, когда он натолкнулся на её взгляд. – Извините, что побеспокоил.

Он быстро попятился, и, спустя секунду, Наталья потеряла к нему интерес.

Наталья была не из тех, кто не может усидеть на одном месте, но сегодня она боролась с желанием теребить салфетку, поправлять волосы или возиться с сумочкой, в которой были улики против Волковой.

Она чувствовала, как все внутри сжалось и нервы натянулись как струны. Ее сердце вырывалось из груди, в ушах гулко стучала кровь. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь затеял драку, чтобы в полном праве сломать несколько костей, только бы избавиться от давящего чувства тревоги и беспокойства. Она снова кинула взгляд на часы, но они показали ей тоже самое, что и две минуты назад.

Джеймс опаздывал.

Она пообещала себе, что подождет еще десять минут, а потом пойдет в квартиру Немова. Она не понимала, что пошло не так. Если Джеймс приехал слишком рано и уже убил Немова, она бы уже знала об этом. Новости об убийстве сына Виталия Немова, уважаемого художника, человека без явных врагов, распространилось бы по клубам как лесной пожар. А сам Немов убить Джеймса никак не мог…
Десять минут, и она ушла.

Квартира Давида Немова была пуста и на первый взгляд казалась нетронутой, если бы не детали, от которых внутри у нее все оборвалось, – маленькие признаки того, что задание пошло не так.

На комоде Немова лежал толстый слой пыли, (видимо художник не убирался), за исключением чистого участка, где день или два назад стояла рамка с фотографией. На полках не хватало слишком много книг, чтобы подумать, что он одолжил их друзьям. В небольшой комнате-студии не хватало художественных принадлежностей.

Не было никаких сомнений. Немов бежал, а Джеймс пропал. Либо Немов убил Джеймса и скрылся, либо…
Чтобы тут не случилось, это не могло кончиться хорошо. Она осмотрелась еще раз, а затем приступила к работе. Через несколько минут в спальне появились следы драки, вещи Волковой были разбросаны по полу.

Это была грязная работа, но это поможет сбить Орлова со следа и выиграть время, чтобы понять, что произошло и разыскать Джеймса.

– Я так и знала, что должна была разбираться с заданием сама, – произнесла она в безмолвной комнате, а затем отправилась на поиски.

~*~*~*~

Спустя четыре дня, она нашла Джеймса и Давида Немова в небольшом захудалом пансионате в тридцати километрах от границы. Это было проще, чем она полагала: худой, болезненный человек со светлыми волосами в компании молчаливого спутника с темными волосами, светлыми глазами, и в перчатках, которые он никогда не снимал, глубоко врезались в память людей.

Когда она ворвалась в комнату, Немов посмотрел на нее со странным облегчением.
– Вы за ним? – спросил он, подходя к ней. – Я думаю, ему нужна помощь, он бормочет странные вещи, мне кажется, у него лихорадка.

Немов удивленно моргнул, когда она достала нож и рывком подскочила к нему.
– Ох, – слабо выдохнул он. Облегчение на его лице сменилось оцепенением, которое случается, когда человек слишком изнурен или потрясен, чтобы чувствовать страх. – Значит он не сумасшедший. Вы здесь, чтобы убить меня.

– Да, но я сделаю это быстро, – сказала она. Он не выглядел благодарным за это, но она и не ожидала подобного. Она сделала ещё шаг вперёд и остановилась. – Он болен?

– Он заставил меня собрать вещи, сказал, что мы должны исчезнуть из города, если я хочу жить. Потом он начал бредить по-английски, а я не знаю языка, так что... – голос Немова дрогнул, его налитые кровью глаза неотрывно следили за ножом. – Он в ванной.

– Не дергайся, и скоро все закончится, – пообещала она, и сделала ещё один шаг вперед.

Дверь в ванную открылась.

Наталья остановилась, ее внимание переключилось с бледного Немова на пистолет, который держал Джеймс. Его руки не дрожали, как и всегда.

– Джеймс, – произнесла она безо всякой интонации в голосе.

– Обычно мне нравится, когда симпатичная девчонка зовет меня по имени, но я не могу позволить тебе убить его, – сказал Джеймс, но что-то в его голосе звучало не так. Это было не из-за того, что он говорил по-английски. Они были обучены говорить и думать на английском и еще четырех других языках, это было необходимой подготовкой шпионов против загнивающего Запада. Что-то неправильное было в незнакомом, грубом акценте со странным произношением гласных и согласных, и в его тоне, в котором не было ни единого признака того, что Джеймс узнаёт её. Он прищурил глаза, а его губы скривились в усмешке.
– Ты понимаешь меня, верно? Я не могу позволить тебе причинить ему боль. Я не дерусь с дамами, но сделаю для тебя исключение, если ты сделаешь еще одно движение ножом.

– Джеймс, – повторила она, а потом Немов бросился к окну. Она обернулась и кинула нож ему в след, не удивляясь, что Джеймс подстрелил его в воздухе. Нож, звякнув, воткнулся в стену, а не в Немова. Она уже тянулась за вторым ножом, когда почувствовала, как в затылок уткнулось дуло пистолета.

– Руки вверх, дорогуша, – сказал Джеймс. – Не трогай Стива.

Немов выбрался из окна, напоследок сверкнув голыми пятками, и с глухим ударом приземлился снаружи. Он попытается скрыться, но она знала, что он не сможет долго убегать. Что может знать художник о том, как прятаться от Департамента Икс?

– Стив? Его зовут Давид, Джеймс. Давид Немов. Ты забыл о задании?
Наталья стояла смирно, едва дыша.

Дуло сильнее надавило ей на затылок.
– Если хочешь что-то сказать, говори это по-английски.

В его голосе проскользнули опасные нотки. Она перешла на английский:
– Его зовут Давид. Давид Немов. Не Стив. Ты что, забыл наше задание?

– Задание? Я не работаю на Советы. Чертовски уверен, что не работаю, когда они хотят убить моего лучшего друга.

Быстро соображая, Наталья посмотрела в окно, через которое сбежал Немов. Джеймсу внедрили самое большое количество ложных воспоминаний из всех людей, которых она знала, как будто в Красных Комнатах не были уверены, что он справится с каким-то заданием, если не будет верить, что он на самом деле тот человек, которого ему предстоит играть. Возможно, что-то пошло не так, и одна из внедренных личностей взяла верх. Она продолжала говорить спокойно и равнодушно, словно констатируя факт.

– Джеймс, этот человек не твой друг. Его зовут Давид Немов. Это русский художник, нам поручили его убить.

У Джеймса тряслись руки, она чувствовала затылком, как дрожит пистолет.
– Ты права, – с сомнением сказал он через мгновение, по-прежнему с тем же странным акцентом. – Он не Стив. Стив крупнее. Кто это?

– Давид Немов, и нас обоих лишат жизни, если он выживет.

– Зачем мне убивать этого парня?.. – начал Джеймс.

Он опустил пистолет, и она развернулась, выбивая его у него из рук, толкая назад, на пол в ванной. Она дала коленом ему в пах, прижала руку к его горлу, и начала душить, пока он не начал задыхаться, а глаза слезиться. Это было легче, чем она предполагала, даже если учесть то, что его улучшенное сывороткой тело было ослаблено нехваткой сна и побегом.

– Хватит, – отрезала она, когда он слабо забился. – Оставайся здесь и позволь мне все уладить. Я догоню Немова, убью его, а потом отведу тебя в Красные Комнаты к Родченко… Джеймс?

Он затих, когда она упомянула Красные Комнаты, его зрачки в ужасе расширились, почти вытеснив голубизну.
– Красные Комнаты, – выдохнул он. Он встретился с ней глазами, в них, с возрастающим ужасом, загоралась слабая искра понимания.

– О Боже! – все еще на английском пробормотал он, а потом ударил ее по лицу железным кулаком.

Она упала, от удара звенело в голове. Он наступил на нее, окантованные металлом ботинки врезались в ее ребра и бедра, но он сделал это не преднамеренно, а скорее в спешке. Когда он направился к окну, в котором недавно исчез Немов, она перевернулась на бок.

– Джеймс, – проговорила она, чувствуя вкус крови от разбитой им губы. Она проползла вперёд и схватила пистолет. – Куда ты направляешься?

Он остановился у окна и повернулся к ней. В его руке лежал ее нож. Выражение его лица было отстраненным, глаза холодными и полными решимости, когда он направил на неё нож. Когда он заговорил, заговорил на русском, он почти рычал:
– Стой, где стоишь, Наталья. Если попытаешься меня удержать, я тебя убью.

– Ты должен вернуться со мной, – сказала Наталья, наблюдая, как он сжал рукоятку ножа; по его телу пробежала мелкая дрожь. Она попыталась податься вперед, но остановилась, когда он изменил позицию так, чтобы было легче метать нож. – Какие-то воспоминания были неправильно внедрены…

Он прервал ее резким смехом. Он плакал, хотя она не думала, что он сам заметил то, что его лицу текут слезы. Джеймс качнул головой:
– Предупреждаю последний раз. Я люблю тебя, но убью нас обоих если ты заставишь меня вернуться.

– Ты не любишь меня, – произнесла она, не давая рукам дрожать, хотя они так и порывались сделать это.

Он кивнул сам себе, его улыбку вытеснило выражение, которое она не могла прочитать.
– Верно. В Красных Комнатах не существует любви, не так ли, Наташенька? Так что, полагаю, это будет не трудно, – сказал он, поднимая нож, чтобы метнуть его ей в горло.

Это был старый пистолет. Когда она выстрелила, отдача с силой ударила в плечо. Она выронила его. Пистолет упал на секунду позже Джеймса. За громким ударом последовал ещё более громкий.

Крови понадобилось несколько мгновений, чтобы вырваться из раны, а затем кровавое пятно начало расползаться по груди Джеймса. Она неотрывно смотрела на растущую красную кляксу, потому что иначе ей пришлось бы смотреть на его лицо и поймать последний взгляд. Она не могла… просто не могла…

– Черт побери, Джеймс. Ты обещал не делать глупостей, – прошептала она. Каждое слово с трудом соскальзывало с её губ.

Через некоторое время она заставила себя посмотреть на его лицо. Стало бы ей лучше или хуже, если бы она увидела на нём выражение лица предателя, а не облегчение? Наверное, она никогда не узнает этого.

Она поняла, что кто-то стучит в дверь, требуя объяснений.
Игнорируя вопли, Наталья накинула на тело снятое пальто, скрывая под ним пустой взгляд и развороченную грудь Джеймса, а затем, вытащила его тело из окна. Она не позволила себе обращать внимание на детали, на то, как ощущался его вес, как стучал стальной носок его сапога, когда она тащила его через грязь.

Она принесла его в лес и похоронила в неглубокой могиле. Потом добралась до ближайшего города, чтобы купить инструменты. Через несколько часов тело было изуродовано до неузнаваемости.

Она взяла протез его руки, удивляясь его весу.
– Они накажут меня, – сообщила она руке обыденным тоном, – особенно за то, что я сожгла тело. Я не могу допустить, чтобы ты попала к ним. Но его мне уже не вернуть. Возможно, их немного обрадует то, что я спасу тебя.

Протез не ответил, что, наверное, было хорошим знаком, учитывая обстоятельства.

~*~*~*~

Когда она положила железную руку на стол и сказала, что Зимний Солдат мертв, Орлов выглядел так, будто она вылила на него ушат холодной воды.

А потом он ударил её. Удар был слабым, но пришёлся туда же, куда и удар Джеймса, поэтому она отшатнулась, пытаясь проигнорировать накатившее головокружение и прогоняя звёздочки, начавшие плясать перед глазами.

– Оставайся здесь, – приказал он. Она держала глаза закрытыми, пытаясь найти сохранить равновесие, даже когда услышала, как он выбегает из комнаты.

Она точно не знала, сколько прошло времени, которое казалось, странно ведет, когда за ее спиной прочистили горло. Она повернулась, рядом с Орловым стоял доктор Родченко.

Орлов выглядел бледным и жалким, на лице Родченко было отвращение.

– Орлов сказал мне, что у Солдата произошла авария, и ты была вынуждена его убить.

– Он не помнил, кто он, – ответила Наталья. – Не было выбора, или он, или я.

– Я ожидал этого, – почти рассеянно сказал Родченко. Он поджал губы и повернулся к Орлову: – Товарищ Орлов? Вам рекомендовали не назначать на это задание Зимнего Солдата.

Орлов беспокойно пошевелился.
– В назначении были некоторые упоминания об этом, но я решил, что это рекомендация, а не приказ.

– Я понимаю, – мягко сказал Родченко. – Черная Вдова? Если хочешь, убей для меня товарища Орлова.

В ее руке появился нож, и прежде, чем она поняла, что делает, взмахнула им. Её рука двигалась так, будто ждала этого приказа всю свою жизнь.

Родченко бесстрастно посмотрел вниз, где Орлов, хрипя, схватился за нож, торчащий в горле. – Вот это была рекомендация, идиот. Он посмотрел на Наташу. – Ты понимаешь, что будешь наказана. Зимний Солдат был ценнее, чем ты могла предположить.

– Так точно, доктор, – сказала Наталья.

До того момента, пока она не свернула вместе с ним за угол коридора, она не понимала, куда он ведёт её. Оцепенение, сковывавшее её тело невидимыми оковами, спало, уступая место страху.

– Доктор Родченко, – произнесла она. Во рту пересохло, на языке появился горький привкус. – Как я буду наказана?

Он сделал вид, что не услышал ее.
– Доктор Родченко, – повторила она еще раз, останавливаясь перед дверью. Когда-то она была ярко-красной, но сейчас краска выцвела до цвета запекшейся крови. Из-за этой двери программа получила своё название. Джеймс предпочел бы умереть, чем вернуться в это место.

Она облизнула пересохшие губы.
– Доктор Родченко.

– Пойдем, – подал он голос.

Только осознание того, что она успеет пробежать не более трех коридоров, прежде чем ее поймают, заставило ее войти в дверь навстречу наказанию, которое заставило ее мечтать о том, чтобы нож Джеймса достиг своей цели.

~*~*~*~

– Что они с вами сделали? – спросил психолог. Он не стал смелее, после того, как она рассказала о своих отношениях с Зимним Солдатом, но он был обучен достаточно хорошо, чтобы не задавать вопросы дрожащим голосом.

Она откинулась на кресле, сосредоточив взгляд на точке за левым плечом Фьюри.
– Они забрали меня в две комнаты. Первой была комната для допросов. Родченко хотел узнать каждую деталь последних минут жизни Зимнего Солдата. Вторая была камерой программирования, где доктор Родченко занимался фальсификацией памяти. Вы знаете, что он был экспертом Департамента Икс по внедрению и удалению воспоминаний. Раньше у меня было несколько отрывочных воспоминаний о людях, которые были моими родителями, отрывок колыбельной, детские воспоминания. Доктор Родченко забрал их.

– Как вы поняли, что потеряли их? – спросил следователь.

– Из-за одной из девушек, которой удалось пережить введение сыворотки, Татьяны. Мы рассказывали друг другу о том, что помнили о прошлых временах, прежде чем Красные Комнаты забрали наши имена. Несколько лет спустя она обмолвилась о каком-то факте из моих воспоминаний во время одного из заданий. Я не поняла, на что она намекает.

– Что случилось потом? – спросил Фьюри.

Она чуть не рассмеялась.
– Зимний Солдат был мертв. А я – нет. Было много миссий, погибло много людей. Она не колебалась, сообщая очередную ложь: – Через некоторое время они начали помещать нас в криогенный сон. Полагаю, в желании сохранить свое лучшее оружие. Когда Советский Союз распался, Красные Комнаты лишились финансирования. Преемники Орлова продали нас самому богатому покупателю. Я… не ладила с новым начальством. Они совершили большую ошибку, препятствуя моему уходу.

– Да. Эта неприятность была первым, что заставило нас обратить на тебя внимание, – сказал Фьюри. – Мне казалось, что под именем Черной Вдовы работало несколько женщин.

Она подняла бровь.
– В самом деле? Полагаю, в то время я была неосторожна. Пыталась проложить себе дорогу наемника. Красная Комната научила меня многому, но область моих навыков очень специфична.

– О, а мы не заметили, – сказал Фьюри с непробиваемым выражением лица, но его голос сочился сарказмом. – А потом?

Она пожала плечами.
– А затем, несколько лет спустя, Бартон сломал половину моих ребер и решил, что я буду представлять больше ценности как агент, а не как труп, – она широко улыбнулась Фьюри. – А теперь я здесь.

– А теперь ты здесь, – он согласился. Затем он повернулся к зеркалу, которое было односторонним окном, и произнес: – Ну что?

Бестелесный голос заполнил комнату:
– Она солгала о нескольких деталях, Директор. Зимний Солдат не нарушал долг, внедренные воспоминания дали сбой, и ей пришлось убить его. И ее не помещали в криогенный сон, русская сыворотка замедлила ее процессы старения. Однако, по большей части, она сказала правду. Конечно, её разум сильно повреждён экспериментами в Красных Комнатах, поэтому трудно сказать, что правда на самом деле, а что она считает правдой, поэтому я бы рекомендовал еще раз позвать Ксавье.
– Спасибо, – поблагодарил Фьюри примиряющим тоном.

Она подавила рычание. Телепаты. Она терпела встречи с профессором, но он был честен в том, что делал у неё в голове. Он не скрывался за стеной и не рылся в ее мозгах, как вор. Она посмотрела на зеркало.

“Если я доберусь до тебя, то голыми руками вырву сердце из твоей груди”– подумала она. “Убирайся из моей головы. Сейчас же”.

– Что она думает о Щ.И.Т.е? – спросил Фьюри, не глядя на ее лицо.

– Ну, – бестелесный голос стал сухим, – она хочет убить меня, но доверяет Бартону настолько, насколько она вообще может кому-то доверять, и она не причинит Щ.И.Т.у зла, хоть мы и продержали ее взаперти больше недели. Я думаю, что она могла бы стать ценным агентом, если вы отдадите её под правильное руководство.

– Вы пытаетесь доказать, что я не могу ничего от вас скрыть? – спросила она, поднимая бровь. – Телепат только что сказал вам, что я не лгу.

– Ты лгала, – просто сказал Фьюри, и она улыбнулась.

– Не о важных вещах.

– Ты солгала о том, почему убила Зимнего Солдата. Разве это не важно?

Она пожала плечами, загоняя подальше в себя гнев на телепата за раскрытую ложь.
– Глупая попытка бегства в Америку казалась лучшим вариантом, чем усыпление, подобно бешеной собаке. К тому же, в женщине должна быть загадка.
Фьюри уставился на нее долгим взглядом.
– Ты уже встречалась с Коулсоном.

– С вербовщиком Бартона? Да.

Она посмотрела на него, ожидая сути.

– Суть в том, что в Щ.И.Т.е мало платят, – заметил телепат. – Я надеюсь, у тебя отложено на черный день.

– Если ты не уберешься из моей головы, я брошу свой стул в это зеркало, – произнесла она без интонации и переключилась на Фьюри. – Коулсон подойдет.

– Тогда добро пожаловать в Щ.И.Т., мисс Романофф. На испытательный срок.

Она не смогла удержаться и рассмеялась.
– Романофф? – Бартон что-то упомянул, коверкая ее имя в записях организации, но тогда она не осознала, насколько оно было ужасным. – Наталья Романова, Директор.

Фьюри не изменился в лице.
– Думай об этом, как о новой жизни. Наталья Романова - убийца и наемник. Наташа Романофф - агент Щ.И.Т.а.

– И убийца, – поправила она. Что ещё она могла предложить Щ.И.Т.у? Это могло стать интересной сменой декораций. Она всегда может уйти, если ей не понравится работать на Щ.И.Т.

– “Если ты все еще в моей голове, я убью тебя”, – подумала она. Телепат не ответил.

– У меня есть два условия, – сказала она.

Фьюри выглядел почти удивленным.
– Ты действительно думаешь, что в том положении, чтобы выдвигать требования?

– У меня есть два условия, – ровно повторила она. В медленном, обдуманном движении, она положила руки на стол и показала отсутствие наручников. Она освободилась от них ещё на середине своего рассказа.

Фьюри даже не моргнул, хотя и психолог, и следователь, замерли в ожидании.
– Условия?

– Вы не будете использовать меня для экспериментов, чтобы создать еще одну сыворотку. Вы сожжете мое тело, когда я умру.

Все молчали. А потом Фьюри откинулся назад и издал резкий смешок.
– Я сам не знаю, чего ожидал, но точно не этого. Мое начальство может протестовать, но пока я Директор Щ.И.Т.а, я даю тебе слово, что мы не будем использовать тебя, чтобы создать сыворотку, и мы сожжем твое тело, когда ты умрешь.

Она не доверяла ему, но глубоко в душе знала, что если он не выполнит обещание, то Бартон кремирует ее и даст упокоиться с миром. Она наклонилась вперед, даря Фьюри невеселую улыбку, которую он вернул.

Она протянула ему руку.

– Привет, Директор Фьюри. Меня зовут Наташа Романофф, – произнесла она.

Имя странно прозвучало на ее языке, но она привыкнет. Всегда привыкала.

Вопрос: Another!

1. Да		11	(91.67%)
2. Нет		1	(8.33%)
Всего:		12

@темы: Джен, Гет, Фанфик, Персонажи: Тор, Персонажи: Пеппер Поттс, Персонажи: Ник Фьюри, Персонажи: Железный Человек (Тони Старк), Персонажи: Капитан Америка (Стив Роджерс), Персонажи: Халк (Брюс Беннер), Персонажи: Хоукай (Клинт Бартон), Персонажи: Черная Вдова (Наташа Романова), Персонажи: Зимний Солдат (Баки Барнс), AU

---

[[Морелла]]

Название: This bullet lodged in my chest, covered with your name.
Автор: Cinaed
Переводчик:  Silvera
Бета:  Qwert-chan
Разрешение на перевод: получено.
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org
Размер: 26332/22604
Пейринг: Джеймс "Баки" Барнс/Наташа Романова; Тони Старк/Пеппер Поттс; Джеймс Барнс|Стив Роджерс; Клинт Бартон|Наташа Романова
Персонажи: Наташа Романова; Джеймс Барнс; Стив Роджерс; Клинт Бартон; Тони Старк; Пеппер Поттс; Брюс Баннер; Тор; Ник Фьюри; Джаспер Ситвелл; Джарвис; ОС
Жанр: Гет; Джен; Драма; Экшн; Hurt/comfort; AU
Рейтинг: R
Краткое содержание: Некоторые из воспоминаний Наташи правдивы, некоторые нет, но неизменно одно: холодная металлическая рука, нежно лежащая на ее спине, касающаяся щеки, крепко держащая за горло; убийца с кривой улыбкой и глазами как сама зима.
Предупреждения: Смерть персонажа; Насилие
Примечания: Название фанфика взято из стихов Ричарда Сикена (Wishbone). Название каждой главы – это строки из песен Виенны Тенг, а каждый эпиграф – это строфы из стихотворений Сикена (Crush).
История основана на событиях, происходивших в фильмах “Капитан Америка” и “Мстители”, а также по комиксам “Зимний Солдат”. Все остальные материалы взяты с разных сайтов, посвященным персонажам, и из воображения автора.
Автор выражает благодарность своим потрясающим бетам deathmallow и catlinyemaker.
Прим. переводчика: Если вы еще сомневаетесь, читать это или нет, посмотрите арты прекрасной vylla. И бета одобряет фамилию и усы товарища Орлова.
Отказ: I regret nothing. Фанфик - автору, персонажи - Марвелу.

Глава 1.

Глава 1.
Судьба – подруга и тюрьма.

[Невозможно передать, что значит жить,
когда руки по локоть в крови,
и сам ты по уши в грязи,
а стекло глотать легче, чем правду говорить.]

Одним из ее самых ясных воспоминаний было первое убийство.

Она помнила, как плечо обдало теплым влажным потоком воздуха, как она скользнула иглой под густую бороду своей цели. Он рухнул на подушки, как марионетка с подрезанными нитками; она помнила, как прижимала руки к его рту, чтобы заглушить звуки, пока он задыхался.

Лучше всего она помнила удивленное выражение его лица, его мертвые глаза, в которых затухало сомнение, как будто он до конца не верил в то, что происходит, даже когда почувствовал, парализующий мышцы его горла яд.

– Это воспоминание не похоже на внедренное, – сказала она двум мужчинам, сидящим напротив нее. Ее уверенность была по большей части только ради следователя. Белый, как полотно, психолог Щ.И.Т.а – человек, который дернулся, когда она посмотрела в его сторону – возможно и заинтересовался концепцией внедренных воспоминаний, но рядом был и следователь, который задавал важные вопросы. Приходилось заострять свое внимание на нем. – Некоторым оперативникам внедрили такие же воспоминания перед их первым заданием.

– Зачем? – спросил психолог.

Наручники, давно нагревшиеся от контакта с кожей, впились в ее запястья, когда она откинулась на спинку стула; это было терпимо по сравнению с тем дискомфортом, который доставляли еще не зажившие ребра. Она сделала неглубокий вздох, удерживаясь от того, чтобы не поморщиться от боли.

– Я не знаю. Полагаю, в Красных Комнатах считали, что во второй раз убийство дается легче, чем в первый, – ответила она.

– Это так?

Она позволила себе слегка улыбнуться. Странно, что этот человек, работающий на Щ.И.Т., задает такие наивные вопросы. Пальцы психолога нервно дернулись.

– Убивать всегда просто, – сказала она. – Сложности возникают потом.

Психолог прищурился; любопытство вмиг вытеснила нервозность. Она задалась вопросом, о чем же он думает. Если он поверил ее словам, то думает, что по ночам ее мучают лица всех тех, кого она убила. Нет. Она не может позволить этому случиться. Если она поддастся, то больше никогда не заснет.

Следователь пошевелился, привлекая ее внимание. Он посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом. Его глаза были карими, и, что удивительно, не выражали притворной доброты или сочувствия, только сдержанный интерес. Он слегка напомнил ей вербовщика Бартона.

– Вы утверждаете, что первое убийство является одним из ваших ясных воспоминаний. О чем же остальные?

Она не позволила ни единому мускулу дрогнуть на ее лице, но что-то в ее глазах заставило психолога покрыться испариной.

– Я помню Зимнего Солдата.

Психолог чуть не упал со стула.

Даже нечитаемое выражение лица следователя дало трещину, его глаза расширились в изумлении, перед тем, как интерес заставил их сузиться. Он не подался вперед в кресле, но его напрягшиеся плечи выдали его намерения. Когда он заговорил, его голос был ровным и спокойным.

– Зимний Солдат. Мы думали, что он Буги-мэн, - на ее поднятую бровь следователь добавил. – Слухи со стороны русских, призванные запугать нас.

Она чуть не рассмеялась, представив, как Западные оперативники спорят о существовании Зимнего Солдата.

– Зимний Солдат не был слухом.

– Что вы можете сказать о нем?

– Что вы хотите знать? – спросила она медленно.

Она уже жалела о своей честности, несмотря на то, что Бартон просил ее сотрудничать ради возможности поговорить с ней без мешающих решеток и наручников. Торговаться ли ей сейчас, обменивая воспоминания на поблажки? Она задумалась, прикидывая, какое из ее воспоминаний позволит ей выйти на улицу и насладиться солнечным светом. Впервые за более чем недельный срок.

– Насколько мы можем судить, если все рассказы о нем правдивы, Зимний Солдат, вероятно, самый успешный убийца во всем мире, – в голосе следователя послышались сухие нотки. – По нашим данным, в основном он работал с начала 50-х годов и до падения Берлинской стены, хотя в последние десятилетия было несколько других убийств, которые пытаются приписать ему. Мы сочтем любую информацию о нем, которую вы нам предоставите, знаком сотрудничества.

Он помолчал.

– И, возможно, мы попросим Профессора Ксавье очистить ваш разум от триггеров.

Она дернула плечом. Ей было хорошо известно, что никакие триггеры не скрываются в ее голове, чтобы заставить ее пустить себе пулю в лоб или потерять контроль, но она не собиралась благодарить за это Щ.И.Т. Они сделали это ради своей безопасности.

– Я могу сказать вам, что я знаю о нем, но тут есть одна важная деталь.

– И что это за деталь? – спросил следователь.

Она посмотрела через плечо, на одностороннее зеркало, за которым, несомненно, скрывался Директор Фьюри, наблюдающий за допросом. Отвечая на вопрос, она адресовала свои слова ему.

– Зимний Солдат мертв.

– Мертв? – в голос воскликнули следователь и психолог.

– Откуда вам известно, что он мертв? – спросил следователь. Намек на неверие промелькнул в его глазах, когда он наклонился вперед. – Если верить нашим данным, он жив и даже работает. Пусть и очень редко.

Она задержалась с ответом. Во рту пересохло, а язык прилип к небу.

Она не стала облизывать губы и выдавать свой дискомфорт; вместо этого, она сжала их в молчаливой улыбке, от которой психолог дернулся всем телом.

– Ваши данные не верны.

– Откуда вам знать? – спросил следователь.

– Я та, кто его убил.

Повисла полнейшая тишина. Затем дверь в комнату допросов распахнулась.

Фьюри вошел внутрь с непроницаемым выражением лица. Психолог и следователь вскочили, приветствуя его. Он жестом пригласил их сесть, а затем кивнул в ее сторону.

– Почему бы тебе не начать с самого начала.

Это не было вопросом, но как команда звучало мягче, чем она ожидала от Директора Щ.И.Т.а.

Она позволила одному уголку рта подняться вверх.

– Это может занять много времени.

Она, конечно, не могла сказать им всю правду – было кое-что, что им не обязательно было знать, и были такие вещи, о которых она не хотела бы говорить, но она расскажет им достаточно для того, чтобы выбраться из своей клетки.

– Не знаю как у тебя, а у меня есть все время мира. – протянул Фьюри. Он заложил руки за спину и уставился на нее своим единственным глазом, четко давая понять, что ждет, когда она начнет.

И она начала.

Глава 2.

Глава 2.
Из всех сезонов, я дружна с зимой.

[Я найду тебя, казню, похороню,
и с миром упокою.]

Сейчас вместе с ней в Академии находилось семь других девочек и десять мальчиков.

Когда-то было больше. Кроватей в спальне девочек было двенадцать. Она не позволяла себе думать об этом. Она не собиралась быть одной из исчезнувших посреди ночи.

Она не знала свой точный возраст – дни рождения не входили в программу, – но она была достаточно взрослой, чтобы ее тело начало меняться, ее бедра округляться, грудь, увеличиваясь, зудеть, кости болеть, и она росла, росла и росла.

Всех их, восемнадцать человек, собрали вместе для урока, что было необычно. Как правило, мальчики и девочки занимались отдельно. Она задумалась над тем, каким может быть урок. Она спросила себя, должна ли она была заметить человека, стоящего в тени учебной комнаты и наблюдающего за ними, или сделать вид, что его там нет.

После осмотра зала, она встала так, чтобы следить за тем углом, скрытом в тени.

Когда группа выстроилась, товарищ Орлов щелкнул пальцами. Он возвышался над группой, и его темные глаза сузились, пока он изучал их. Его пристальный взгляд не задерживался на них больше, чем на секунду, через мгновение он кивнул себе, и его пышные коричневые усы покачнулись в такт.
– Вы, двое, – сказал он, указывая на нее и высокого мальчика, который всегда пялился на нее, когда ее майка прилипала к телу после тренировки. – Подойдите.

Они послушно вышли вперед.

Когда Орлов продолжил, его тон был деловым, а его слова разносились по всей комнате.
– Вам выпала редчайшая возможность послужить своей Родине, товарищи. Вы станете для Советского Союза глазами, ушами и руками. Вы будете бороться за нее. Вы будете проливать кровь за нее. Некоторые из вас, возможно, будут удостоены чести отдать за нее жизнь. Он помолчал, а потом выкрикнул: – Каков ваш долг перед Родиной?

– Служить нашей Родине, быть ее глазами, ушами и руками, – послушно проговорила группа. Это была знакомая речевка.

Орлов шагнул к ним и положил теплую, тяжелую руку ей на плечо, другую – на плечо мальчика. Он довольно долго смотрел на них.
– Мне сообщили, что у вас обоих есть… потенциал. Вы удачно провели несколько слежек.
Орлов утверждал, а не спрашивал, и они оба знали, что лучше не отвечать.

Уголок его рта дернулся, но она не могла угадать, сдерживает ли он улыбку, или хмурится.
– Вы нужны Родине. Эта миссия будет не разведывательной. Она куда более опасна. Вы готовы быть руками Родины?

Она не позволила эмоциям отразиться на ее лице, однако в нетерпении напрягла спину, и живот свело в волнении. Краем глаза она увидела как мальчик заиграл желваками.

– Да, товарищ, – сказали они. Мальчик опередил ее на полсекунды.

– Для этого задания мне нужен только один, – объявил Орлов. Он отошел назад.
– Победивший докажет, что достоин своей Родины.

Взлетевший кулак мальчика вспорол пустой воздух; она начала двигаться, как только Орлов произнес слово “один”. Она бросилась вперед, ее ноги врезались в его мягкий, открытый для удара живот. Он согнулся, она выбила из него дыхание, но он сумел превратить падение в перекат за пределы ее досягаемости.

Она бросилась за ним, ее целью было его горло. Он увернулся, схватил ее за запястья и бросил через плечо.

На этот раз наступила ее очередь отступать. В ушах стучала кровь. Этого почти хватило, чтобы заглушить стук его башмаков о пол, когда он кинулся на нее. Почти, но не до конца, и она дико рванула к нему, скользя по полу и разворачиваясь, чтобы схватить его за левую лодыжку, и дернула. Он упал неправильно и жестко; она услышала хруст, когда он вскрикнул от боли.

Прежде, чем он успел подняться, она взяла его голову в тиски, достаточно сильно, чтобы его глаза закатились, и он затих. Он набросился, пытаясь обмануть ее, сломить натиск, но она только сжимала сильнее, лишая его воздуха. По его лицу текли слезы, но она не ослабляла хватку.

Мальчик продолжал задыхаться, и Орлов все молчал.

Она видела, как губы мальчика начинают синеть, и сказала бесцветным голосом, продолжая твердой рукой уверенно сжимать горло мальчика:
– Товарищ Орлов, вы приказывали драться. Приказ изменён на убийство?

Прошло несколько долгих секунд, в которые она наблюдала, как пальцы мальчика начали дико дергаться. И тогда Орлов сказал:
– Нет. Отпусти его.

Она позволила ему упасть. Потом встала и отдала честь товарищу Орлову как только оказалась на ногах.

– Вон, – приказал Орлов, глядя на других мальчиков и девочек. Он даже не взглянул на того мальчика, который продолжал задыхаться и рыдать на полу, пока одна из девчушек не поставила его на ноги и помогла доковылять до выхода.

Она задумалась, будет ли этот мальчик здесь завтра, или он оставит за собой пустую кровать, своеобразное предупреждение, что тут не любят неудачи. Она отогнала эту опасную мысль подальше и встала, держа руки по швам.

За время всего этого представления, человек в темном углу не двинулся и не издал ни звука.

– Ты будешь иметь дело с предателем, – сказал Орлов, как только дверь закрылась за последними девочками. – Он считает, что его преступления остались незамеченными, и что даже если мы раскроем их, он слишком для нас полезен, чтобы его наказать. Ты исправишь это недоразумение. Навсегда.

На секунду у нее перехватило дыхание. Ей пришлось сглотнуть, прежде чем она смогла снова говорить, и ее голос был бесцветным.
– Так точно, товарищ.

Орлов повернулся к темному углу, и человек, стоящий там, наконец, сделал шаг вперед. Его лицо было ей незнакомо, возраст было сложно угадать, но она предположила, что он, возможно на восемь или десять лет старшее ее. Волосы у него были темные, глаза и кожа бледные, и он держал себя как солдат, его сдержанный взгляд был сосредоточен на Орлове, а он сам стоял, заложив руки за спину.

К ее удивлению, Орлов не отдал честь этому человеку, и даже не представил его. Вместо этого, Орлов сообщил:
– Он объяснит тебе твое задание более подробно.
Когда незнакомец посмотрел на него, на лице Орлова было выражение, которое она никогда не видела прежде, его желваки ходили, а лицо было бледным. На лбу капельками блестел пот.

Она поняла, что Орлов был напуган.

– Так точно, товарищ, – повторила она, сдерживая себя, чтобы не показать свою догадку и зеркально повторила позу незнакомца – завела руки назад. Орлов покинул комнату и плотно закрыл за собой дверь.

Незнакомец едва взглянул на нее.
– Мне сказали, что ты неплоха в маскировке.

Они помолчали какое-то время. С промелькнувшим удивлением, которому она не позволила отразиться на своем лице, она поняла, что он ждет ее ответа.
– Я сделаю все возможное для Советского Союза, товарищ, – в конце концов выдавила она, не зная, что он хочет от нее. Для такого случая не было речевки, на которую можно было положиться.

– И ты готова ко всему, что влечет за собой твое высказывание? Орлов не спрашивал, готова ли ты убить человека, а это как раз то, чем ты будешь заниматься, – произнес он.

Она шумно втянула в себя воздух, удивленная его прямоте, прежде чем поняла, что тело предало ее. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Товарищ Орлов сообщил, что будет задание, – ответила она.

Морщинки вокруг его глаз стали заметнее, как будто он был удивлён.
– Нет. Он сказал не так, – произнес незнакомец. – Орлов использовал более тонкий эвфемизм. Повтори, как он сказал, слово в слово.
Последнее предложение было сказано резко, словно команда.

Она не колебалась:
– Я буду иметь дело с предателем. Он считает, что его преступления остались незамеченными, и что даже если мы раскроем их, он слишком полезен для СССР, чтобы его наказать. Я исправлю это недоразумение. Навсегда.
Морщинки все еще были на его лице.
– И с удовольствием?

Незнакомец подошел к ней поближе.

Она инстинктивно опустила глаза, еще сильнее сжимая руки позади себя.
– С удовольствием и с радостью, товарищ. Я могу выполнить миссию, – сказала она. – Я буду глазами нашей Родины, ушами, и…

Его рука в перчатке коснулась ее лица, поднимая подбородок вверх так, что она была вынуждена встретиться с ним взглядом. Они стояли так близко, что могла разглядеть его прозрачные глаза, со всеми бледными оттенками синего. Он улыбнулся. Тепло улыбки не отразилось в его холодных глазах, но этот жест не был добрым, и, осознала она, не был абсолютно притворным.

– Мне не нужны твои речевки. Я тебе верю, – сказал он.

Затем он скользнул своей рукой в перчатке к ее горлу, сжимая вокруг него пальцы.

Она атаковала инстинктивно, жестко ударяя в горло мужчины, это заставило его отпрянуть и окрасило щёки тёмным багрянцем, пока он ртом хватал воздух. Она выскочила за пределы его досягаемости, глядя на него с опаской, но он издал звук, который при должном воображении можно было назвать смехом.

– Я буду честен с тобой, – сказал он. – Мне хотелось проверить твои способности с тех пор, как ты заметила меня в углу и не спускала глаз даже во время драки. Это впечатляет.

Она поняла, что улыбается, одновременно от гордости и усердия. Этот человек двигался как боец, его позиция была незнакомой, а стиль захватывающим.
– Теперь твоя очередь производить впечатление, товарищ, – бросила она, и кинулась на него.

Мужчина был высок и мускулист, но она была быстрее, выскальзывая из его зоны досягаемости снова и снова, прежде чем он мог бы использовать свое преимущество перед ней. Его удары, когда они достигали цели, были мощными. Один сильный хук слева заставил ее слизать кровь с уголка рта и оставил на языке в привкус крови.

Она целила в его колено, но он неожиданно схватил ее за ногу обеими руками. Борьба на мгновение остановилась, и они посмотрели друг на друга. Они оба тяжело дышали. С ее лба стекал пот, а его лицо пылало.

Он крепче сжал ее лодыжку, достаточно сильно для того, чтобы кости начали скрипеть, и ей пришлось подавить дрожь.
– Я мог бы сломать тебе ногу, – сказал он, почти спокойным голосом.

– Ты не сделаешь этого, – ответила она, наблюдая за его удивлением.

– Полагаю, Орлов будет недоволен, если я наврежу тебе, – сказал он. Его левая рука сжалась сильнее, и сильнейшая боль прострелила ее ногу.

Она не позволила боли исказить выражение ее лица или сорваться голосу, когда она повторила:
– Ты не сделаешь этого.
Она использовала это как отвлекающий маневр, и свободной ногой ударила его в пах; он отпустил ее с тихим удивленным стоном.

Она отступила подальше и посмотрела на него с опаской.

Этот человек не рухнул на пол как большинство мальчишек, с которыми она дралась и на которых она использовала этот прием; его лицо превратилось в маску и колени согнулись, но он все же устоял. Ему даже удалась полуулыбка, хотя она и была болезненной.

– Орлов упоминал, что ты предпочитаешь нетрадиционные методы в борьбе с противниками, – протянул он.

– Все средства хороши, товарищ, – заявила она.

Его улыбка стала шире и почти превратилась в одобряющую.
– Все средства хороши, – согласился он, а потом снял перчатки.

Свет отразился от металла, заставляя протез руки блеснуть.

Она качнулась на пятках, а руки сами, в инстинктивном движении, отдали честь.
– Товарищ! – воскликнула она, не стыдясь страха, окрасившего ее голос. Даже в Красных Комнатах, где говорили только о том, что было разрешено, все еще ходили слухи о Зимнем Солдате, лучшем убийце Советского Союза.

Никто точно не знал, откуда он появился. Некоторые считали, что он, как и те многие, проходящие обучение, сирота, имеющий склонность к убийству, чья судьба поставлена на кон ради великой цели. Другие утверждали, что он был солдатом, который добровольно ушел в Комнаты доктора Родченко. Там сего сознание изменили, и он стал машиной для убийств, чей разум и тело заняты только истреблением врагов Родины.

Он снова улыбнулся своей не-улыбкой, морщинки в уголках его глаз едва заметно разгладились. Она почти рассеянно подумала, что ни один человек, который думает только об убийствах, не может так улыбаться.
К ее тихому ужасу, ее рука, которая все еще была у козырька, начала дрожать. Она опустила ее, до боли сжимая руки в кулак. Хотя он и снял перчатки, все еще стоял в боевой стойке. В любой момент он мог воспользоваться ее замешательством и напасть.

Ее руки продолжали предательски дрожать. Она знала, что он увидит ее дрожь. Если он узнает, что она разваливается на куски от осознания того, что боролась и выступала против Зимнего Солдата, то поймет, что она не готова к заданию. Она вернётся в спальню и её постигнет та же учесть, что и мальчика, с которым она дралась ранее, и который, без сомнения, был наказан.

– Адреналин, – проговорил он.

Она моргнула, и с трудом подавила желание тихо выругаться. Если бы он хотел, он бы повалил ее на пол, пока она витала в облаках. Она посмотрела на него с опаской:
– Товарищ?

– Ты дрожишь из-за адреналина после боя, – сказал он спокойно. – Ты будешь испытывать нечто подобное после того, как убьешь Каверина. Продолжай дышать, медленно и ровно, и тремор пройдет.

– Я… спасибо, товарищ, – сказала она, облизывая сухие губы.

Он повернулся на каблуках и начал уходить.
– Пойдем со мной, Наталья, и я расскажу тебе о Каверине и о том, как ты должна убить его.

Она уставилась на его спину. Она не была уверена, что ее удивило больше, то, что он так резко остановил бой, или то, что он назвал ее…

– Наталья? – она повторила, перекатывая слово на языке, словно пробуя на вкус.

Он оглянулся через плечо, подняв одну бровь.
– Это же твое имя, не так ли? – спросил он.

– Так точно, товарищ, – ответила она медленно и осторожно.

Здесь, в Красных Комнатах, имена были крайне деликатной вещью. Красные Комнаты забирали твое имя, когда ты входил в программу, и возвращали, когда ты доказывал свою ценность. Она, конечно же, знала свое имя, и даже несколько раз шептала его в подушку, чтобы услышать его вслух, но никто не называл ее по имени уже... давно.
Она добавила, по-прежнему действуя осторожно и двигаясь рядом с ним так, чтобы он не мог дотянуться до неё своей металлической рукой.
– Возможно, товарищ Орлов не сказал, но я еще не заработа…

– Он ничего не сказал о твоем имени. Я посмотрел твое дело, - Зимний Солдат нахмурился, и любопытство на время смягчило черты его лица. – Как же Орлов зовет тебя во время тренировок?

Она пожала плечами.
– Он указывает, товарищ.

– Он указывает, – повторил эхом Зимний Солдат, и на самом деле усмехнулся. Это был мягкий, слегка хриплый звук, как будто он не смеялся долгое время.
– Что ж, я думаю, будет легче, если я буду звать тебя по имени, Наталья.

– Так точно, товарищ. Она позволила себе думать о том, насколько сильно ей хочется, чтобы он повторил ее имя в третий раз, и в четвертый.. Она колебалась мгновение.
– А как мне обращаться к тебе, товарищ?

Выражение его лица не изменилось, но она инстинктивно отступила назад, разрывая дистанцию и готовая отойти ещё дальше, если потребуется.
– Зимний Солдат подойдет.

– Так точно, Зимний Солдат, – ответила Наталья, и последовала за ним из комнаты.

~*~*~*~

Когда она убила Каверина, он ждал ее возле гостиницы. На Зимнем Солдате были потертые, грязные ботинки и заношенная униформа рабочего, которая была слишком велика для него.

На мгновение их глаза встретились, безмолвно обмениваясь сообщениями “миссия выполнена” и “отлично сработано”. Его нейтральное выражение лица сменилось добродушно-раздражённым.

– Я проторчал здесь целую вечность, Эля, – бросил он и протянул руку, оглаживая ее светлые локоны. Она подумала, что так, наверное, делают старшие братья. На его руках были перчатки. – Мама переживала.

Она тряхнула волосами и хихикнула беззаботным смехом маленькой девочки. Смехом, который тренировала с товарищем Козловой в течение бесчисленных часов, пока он не начал звучать естественно.
– Я была у Ани, – ответила она, и имя, которое она назвала, было отзывом, означавшим успех операции. Она поймала его за руку и потянула в сторону от гостиницы. – Пойдем, я хочу рассказать маме о чем говорила невестка Ани.

Они уже прошли вниз по улице, когда из гостиницы донеслись ошарашенные крики.

– Возникли трудности? – прошептал он ей на ухо.

– Нет, – ответила она. – Это было… – она поколебалась, боясь озвучить мысль, которая тревожила ее. – Это было легко.

– Убивать всегда легко, – отозвался Зимний Солдат. На его губах играла легкая улыбка, но взгляд был отстраненным. – Сложности возникают потом.

Наталья посмотрела на него с любопытством.
– Ты… – медленно начала она, но смутилась и замолчала. Заденет ли его, если она спросит, сожалеет ли он о совершенных убийствах, пусть и на благо Родины? – Ты помнишь свою первую жертву?
“Она преследует тебя? Будет ли меня преследовать предсмертная агония Каверина?”

Она сомневалась в этом, продолжая ожидать хотя бы чего-нибудь, какой-то реакции на тот факт, что всего несколько минут назад она наблюдала за тем, как на её руках от её же руки умер человек.

Реакция явно запаздывала. Наталья не была уверена, стоит ли ей вообще ждать какого-то отклика.

У Зимнего Солдата не сбился шаг, однако на его лице промелькнуло какое-то выражение, которое почти сразу исчезло.
– Нет.
Удивительно, как одно слово может звучать с таким упреком и предупреждением.

– Прости, – выпалила она. Мышцы, сведенные застывшей улыбкой, начинали болеть. – Это не мое дело.

Зимний Солдат сделал шаг, другой, третий.
– Мне жаль, что есть такая необходимость, – сказал он. Через мгновение она поняла, что он отвечает на её невысказанный вопрос. – Мы стольких потеряли в этой войне. Глупо терпеть потери из-за жадности, трусости или глупости теперь.

– Но он был глупцом, – возразила она, опустив голову, когда Зимний Солдат нахмурился. Каверин был слабаком, дураком, которого интересовали только деньги и женщины. Он не понял, что происходит, даже после того, как она сделала укол и яд начал действовать.

– Да.

Они молча продолжили путь. Наталья глубоко вздохнула, наслаждаясь свежим воздухом, чувствуя, как мороз щиплет ее щеки. Когда она взглянула на Зимнего Солдата, то заметила на его лице странное выражение. Если бы она знала его лучше, то подумала бы, что это сожаление.

– Товарищ? – спросила она.

Он тряхнул головой, как будто прогоняя мысли.
– Все в порядке, – ответил он, отводя взгляд, и она поняла, что он лжет, отвратительно лжет.
– Товарищ! – повторила она. На этот раз она произнесла это бесцветно.

Он поджал губы, в гневе прищуривая глаза. Ей осталось только гадать, сердится он на неё или на себя.
–Ты выглядишь как обычная ленинградская девочка, – процедил он.

– Ой, – медленно выдохнула Наталья Это не объясняло яростного пожатия плечами и тень на его лице. Возможно, его раздражало, что она слишком вжилась в свое прикрытие – Элю?
– Я… – начала она.

Они были в одном квартале от штаб-квартиры Департамента Икс. Без предупреждения, Зимний Солдат схватил ее за шарф и поволок в ближайший переулок.

Она не пыталась вырваться, зная, что шарф будет только мешаться и душить ее, но она сильно ударила его по почкам, и с удовлетворением услышала, как он болезненно выдохнул.

– Что ты творишь? – спросила она, не повышая голоса, и позволяя своему недовольству проявиться только в прищуренных глазах.

– Они называют это наградой, – произнес он, игнорируя ее вопрос. Его бледные глаза смотрели на нее неотрывно, в них горел странный огонек. – Для них это награда. Это величайший подарок, который они тебе преподнесут, и, Наталья Романова, он ужасен. Это будет адом, агонией, ядом, который они вколют тебе в вены, от которого ты будешь сгорать живьем. А что потом? Боль будет только хуже.

У нее пересохло во рту. Она с трудом сглотнула.
– Товарищ… Зимний Солдат…

Он продолжил, не оставляя ей возможности закончить:
– Это будет агонией, но если ты выживешь, то станешь одним из величайших орудий СССР. Я обещаю тебе намного большее, чем убийство старых дураков, таких как Алексей Каверин. Задания, которые действительно важны… Ты сможешь выбирать их сама.

“Если выживу?” Малодушный вопрос застрял у нее в горле. Вместо этого, она опустила глаза на грязный снег под ее ногами и спросила:
– Зачем ты мне это говоришь?

Он помолчал.
– Потому что это должно быть наградой, – ответил он наконец. – И, возможно, если ты будешь знать, чего ожидать, тебе будет на чем сосредоточиться, кроме боли.

Наталья не знала, что с этим делать. Зимний Солдат был для нее загадкой. Его настроение менялось в одно мгновение. В один момент он мог улыбаться, а в другой миг осудить на смерть и задушить человека только потому, что хотел показать ей, насколько хрупко человеческое горло. Человек, который смотрел на Орлова с презрением, но сломал руку оперативнику, за то, что тот обсуждал приказы Орлова. Ей казалось, что он нарушал правила ради ее благополучия.

Зная, что он пристально смотрит на неё, Наталья подняла голову и встретилась с ним взглядом. На мгновение она сняла маску со своего лица, улыбаясь до боли в щеках, вкладывая в эту улыбку всю ту благодарность, которую она никогда не смогла бы выразить словами.

– Задания получше, товарищ? – спросила она.

Он отступил назад, кривя губы в ухмылке. Гнев так быстро исчез с его лица, что она задалась вопросом, а не было ли это проверкой, его попыткой задобрить ее, чтобы узнать ее настоящие чувства. Железные пальцы выпустили шарф, и он протянул руку, чтобы погладить ее по голове, как будто она собачка, которая только что успешно выполнила трюк.

– Лучшие задания, – заверил он ее. – Если ты выживешь, спроси Орлова о проекте Шахматные Фигуры. А теперь, идем.

Он пошел по переулку медленным, неспешным шагом, и Наталья поплелась за ним. Живот сводило от волнения, а тихий голос в голове насмешливо шептал: “если ты выживешь, если ты выживешь, если ты выживешь…”

~*~*~*~

Она чувствовала, как яд сыворотки прожигает свой путь по ее венам, растягивает мышцы, дробит кости.

Наталья кричала, пока у нее не пропал голос, ее рвало, пока в желудке ничего не осталось, плакала, пока не кончились слезы. Она знала, что балансирует на грани сознания, потому как голоса вокруг пропадали, то звучали вновь, как испорченное радио.

Агония не прекращалась, даже с закрытыми глазами все вокруг было окрашено в алый, когда она извивалась на кровати. Они пытались удержать её, но она вырвалась на свободу. Они попытались снова, но на этот раз она смогла подняться с кровати и сломать одной из медсестер руку, а затем и шею охранника, когда он направил на нее свой пистолет. Это было так же просто, как Каверин; она сломала ее одним быстрым движением, он повалился на пол как мешок с песком.

Знакомая железная рука сомкнулась на ее горле, толкая обратно на кровать. Сквозь шум в ушах, она услышала его рычание:
– Не дергайся, или я сломаю тебе хребет и посмотрю, как быстро сыворотка исцелит тебя, – голос Зимнего Солдата казался одновременно знакомым и чужим, искаженным акцентом, как она решила, немецким. – Тише, – добавил он. – Это закончится быстрее, если ты не будешь вырывать из себя проклятые трубки, Романова. Не двигайся, и скоро все закончится.

Она подчинилась приказу, когда уже была сожжена изнутри. Она прикусила губу до крови, и медный вкус в ее рту немного отвлек от пожирающей агонии.

Через некоторое время боль отступила.

Наталья открыла глаза.

Зимний Солдат стоял на страже, держа руки по швам. Его одежда была чудной, она даже не смогла опознать ткань. Он, должно быть, собирается выехать из страны. Когда она взглянула на него, он пошевелился и моргнул, как будто выходя из транса.

– Ты справилась с болью? Можешь себя контролировать? – спросил он бесцеремонным тоном, все с тем же странным акцентом. Когда ей удалось согласно покачнуть головой, он резко кивнул ей в ответ и повернулся на каблуках. – Орлов, полагаю, теперь вы можете справиться с ней самостоятельно, – отрезал он, позволяя нескольким ноткам отвращения окрасить его голос. – Если я вам больше не нужен, мне нужно закончить подготовку к текущему заданию.

– Конечно, спасибо, – покорно ответил Орлов.

Потом он склонился над ее кроватью, со слишком широкой улыбкой на лице, загораживая ей обзор на комнату.
– Мои поздравления, Наталья Романова, – произнес он, пожимая и тряся ее правую руку. – Как ты себя чувствуешь?

Мгновение она смотрела на него, наблюдая за плохо скрываемым страхом в его глазах. Она поняла – он боялся ее, ее и Зимнего Солдата, и всех известных и неизвестных последствий действия сыворотки. Она осмотрела себя. Порезы и ссадины на руках, потянутые связки и ушибы, полученные при попытке бегства, уже начали заживать.

Наталья облизала уголок рта, ее губы уже зажили, хоть она еще и чувствовала привкус крови. Понадобилось несколько попыток, чтобы заставить работать сорванные голосовые связки.

– Я в порядке, – прошептала она. – Расскажите мне об операции Шахматные Фигуры.

Орлов побледнел.
– Оп-операции Шахматные Фигуры?

– Операции Шахматные Фигуры, – тверже повторила она.

Орлов выпустил ее руку и отступил на шаг от кровати.
– Ты только что приняла сыворотку, и не сдала тестов, я не знаю, могу ли…

Наталья выразительно улыбнулась. Орлов, что казалось уже невероятным, побледнел еще сильнее.
–Расскажите мне об операции Шахматные Фигуры, товарищ Орлов, – она понизила голос и посмотрела на него из-под ресниц. Этот взгляд она тренировала с товарищем Козловой много раз, взгляд, которым она смотрела на Каверина, прежде чем воткнуть в него шприц.

Несмотря на то, что она была вся в поту и на ее одежде была рвота, этот взгляд сработал. Орлов прочистил горло, к его лицу пятнами возвращался цвет.
– Ладно. Операция Шахматные Фигуры – это…

Наталья уделяла Орлову ровно столько внимания, сколько было нужно для того, чтобы запомнить разговор и позже суметь вспомнить все его слова в деталях. Как только она была уверена, что Орлов поглощен своим рассказом, она посмотрела мимо него.

Зимнего Солдата нигде не было.

Она не дотронулась до шеи в том месте, где он прижимал ее к кровати, не коснулась уха, где он задел ее губами, когда шептал ей. Ее удивила его странная жестокая забота. Она не стала спрашивать Орлова, куда делся Зимний Солдат.

Вместо этого она сложила руки на коленях и слушала, как Орлов рассказывал:
– Среди великих умов нашей страны существует теория, что всего один человек, в нужное время, в нужном месте может изменить ход истории или даже свергнуть режим…

запись создана: 22.06.2013 в 00:20

Вопрос: Another!

1. Да		20	(90.91%)
2. Нет		2	(9.09%)
Всего:		22

@темы: Джен, Гет, Фанфик, Персонажи: Пеппер Поттс, Персонажи: Ник Фьюри, Персонажи: Железный Человек (Тони Старк), Персонажи: Капитан Америка (Стив Роджерс), Персонажи: Хоукай (Клинт Бартон), Персонажи: Черная Вдова (Наташа Романова), Персонажи: Зимний Солдат (Баки Барнс), AU, Мстители

---

[Йеннифэр_Миледи]

@темы: Мстители, Новости, Интервью

---

[[Морелла]]

(c) nebezial

Вопрос: Another!

1. Да		24	(96%)
2. Нет		1	(4%)
Всего:		25

@темы: Джен, Фанарт, Персонажи: Роуг (Анна Мария)

---

[[Морелла]]

перевела  Silvera
оформила  Qwert-chan
оригинал romanovabuchanan

+9

Вопрос: Интересно?

1. Да		46	(95.83%)
2. Нет		2	(4.17%)
Всего:		48

@темы: Фильм, Коллаж, Персонажи: Мария Хилл, Персонажи: Пегги Картер, Персонажи: Фил Коулсон, Персонажи: Шерон Картер, Персонажи: Ник Фьюри, Персонажи: Капитан Америка (Стив Роджерс), Персонажи: Хоукай (Клинт Бартон), Персонажи: Черная Вдова (Наташа Романова), Персонажи: Зимний Солдат (Баки Барнс), Персонажи: Сокол (Сэм Уилсон), Актеры

---

[Anido_]

Superior Foes of Spider-Man #1 Skottie Young variant


Avengers A.I. #1 Skottie Young variant

Вопрос: Понравилось?

1. Да		11	(78.57%)
2. Нет		3	(21.43%)
3. Мне все равно, я не читаю комиксы		0	(0%)
Всего:		14

@темы: Комиксы, Обложки, Мстители

---

[Kota_Stoker]

© Meng Tian Zhang

Вопрос: Понравилось? :)

1. Да		21	(84%)
2. Нет		3	(12%)
3. Another!		1	(4%)
Всего:		25

@темы: Джен, Фанарт, Персонажи: Капитан Америка (Стив Роджерс)

---

LEGO Variant Covers

[Anido_]

HAWKEYE #15 variant

+2

INDESTRUCTIBLE HULK #14 variant


X-MEN #5 variant

Вопрос: Понравилось?

1. Да		12	(80%)
2. Нет		2	(13.33%)
3. Мне все равно, я не читаю комиксы		1	(6.67%)
Всего:		15

@темы: Комиксы, Обложки, Персонажи: Халк (Брюс Беннер), Персонажи: Хоукай (Клинт Бартон), Персонажи: Росомаха (Джемс Хоулетт)

---

[Kota_Stoker]

© Agathe

Вопрос: Понравилось? :)

1. Да		20	(90.91%)
2. Нет		0	(0%)
3. Another!		2	(9.09%)
Всего:		22

@темы: Джен, Фанарт, Персонажи: Черная Вдова (Наташа Романова)

---

[Kota_Stoker]

© pumpkinbear

Вопрос: Понравилось? :)

1. Да		10	(76.92%)
2. Нет		2	(15.38%)
3. Another!		1	(7.69%)
Всего:		13

@темы: Гет, Персонажи: Локи, Фанарт, Персонажи: Лея (Journey into Mystery)

---

Концепт-арты: Ron Mendell (Iron Man II)

[Kota_Stoker]

+7

© Ron Mendell

Вопрос: Понравилось? :)

1. Да		28	(96.55%)
2. Нет		0	(0%)
3. Another!		1	(3.45%)
Всего:		29

@темы: Концепты, Джен, Фильм